Гений
Шрифт:
– Ты многого не знаешь об отце.
– Не сомневаюсь. Такова жизнь. Спасибо, что позвонил.
Я повесил трубку и сразу же пожалел, что наорал на него. В конце концов, ведь это Тони нашел для меня Виктора Крейка. И он терпел мои измывательства бог знает сколько. Мне захотелось перезвонить и договориться о встрече, не в галерее и не в доме отца, а где-нибудь в музее или ресторане. Я боролся с этим своим желанием, боролся весь день, так что к вечеру, когда пора было идти домой, я уже порядком разозлился.
Вот сучий потрох! Что он о себе вообразил? Наверняка именно он, мой дорогой папочка, придумал бросить мне такой жирный кусок – рисунки Крейка. Ну конечно! Это не Тони. Тони просто действовал от его имени. Отец всегда так себя ведет. Заключает сделку, а потом меняет правила игры. Дарит подарки, чтобы человек был ему чем-то обязан. И нечего переживать.
Да, я завернул Тони. А что такого? Сколько раз мне приходилось пресекать попытки отца встретиться. Зачем ему со мной сближаться? Извращение какое-то. Я ничего им не должен. Виктор Крейк пришел ко мне из небытия. Я практически откопал его на помойке. И я сам сделал всю работу. Один.
Через два дня мне уже почти удалось убедить себя в том, что я прав. И тут мне пришло еще одно письмо. Такой же аккуратный почерк Виктора, такая же белая бумага, такие же простые слова, повторенные снова и снова.
Глава тринадцатая
Дозвониться до Саманты оказалось непросто. Дома никто не подходил, а мобильный сразу переключал меня на автоответчик. Я оставил два сообщения в первый день и еще два во второй. Я боялся навязываться и терпел еще сутки, а потом все-таки перезвонил ей на работу. Она, похоже, удивилась и не очень-то обрадовалась моему звонку. Я сказал, что уже давно пытаюсь ее найти, и подождал, пока она придумает отмазку. Саманта не стала напрягаться.
– Мне очень нужно с тобой увидеться, – начал я.
– По-моему, это ни к чему.
Она думала о чем-то другом и, по всей видимости, неправильно меня поняла.
– Да не в этом дело. Я еще одно письмо получил.
– Письмо?
– От Виктора Крейка. (Она промолчала.) Ну того художника, помнишь?
– А, извини. Ты же не рассказывал про первое.
– Тебе отец ничего не говорил?
– Нет. Значит, ты можешь теперь с ним связаться?
Сначала я решил, будто она говорит об отце. Вроде это такая глупая шутка.
– Обратного адреса нет. Тебе отец точно ничего не говорил?
– Точно.
– Странно.
– Почему странно?
– Я просто думал, что ему хотелось поделиться с тобой подробностями. Рассказать, как продвигается расследование.
– Это не мое расследование. Им занимались вы с отцом.
– Как бы то ни было, я должен тебе это письмо показать. Давай я за тобой заеду…
– Подожди.
– Что такое?
– Не надо.
– Почему?
– Потому что… потому что не надо, и все.
– Я ведь не про это…
– Я поняла. Все равно, не надо нам встречаться.
– Почему?
– Не хочу, и все тут.
– Саманта…
– Ну пожалуйста! Я не хочу больше об этом говорить. Давай лучше все забудем и станем жить, как жили.
– Я тебе клянусь, что дело не в этом.
А кстати, что она имела в виду? «Все забудем». Можно не повторять ошибки, но изменить то, что было, мы не в состоянии. Мне все понравилось той ночью, и ей вроде бы тоже. Воображение мое совсем разыгралось, я две недели только и делал, что вспоминал эти часы. Мне показалось тогда, она довольна, но, может, я чего-то не заметил? Та к увлекся, что принял отстраненность за экстаз? Я спал с ней, и мне было хорошо. Я устал, немного растерялся, мне было даже чуть-чуть одиноко. А она, что чувствовала она? Что-то невыразимое, то, чего не опишешь словами? Саманта не торопилась выставить меня вон. Смотрела ли она мне в глаза, когда одевалась? Нет, но так ведь часто бывает. Я с удовольствием поцеловал ее на прощанье. И вовсе мне не показалось, что мы видимся в последний раз. Что она возьмет и вычеркнет меня из своей жизни.
Саманта сказала:
– Если ты ищешь предлог, чтобы…
– Чтобы что?
– Чтобы встретиться…
– Ты издеваешься? Я ж тебе говорю, дело…
– Не надо…
– Ты меня слышишь вообще? – Я так и видел, как она сидит за столом, сердито нахохлившись и надув губы. Вертит ручку. И придумывает, как меня отшить. Жалеет, что связалась со мной и теперь не может отцепиться…
– Я тебе сейчас по факсу копию письма пришлю. И ты решишь.
– Давай.
Через десять минут она перезвонила.
– Ладно.
– Спасибо.
– И все равно, тебе нужна не я.
– Тогда скажи, кому мне звонить.
– В полицию.
– Твой отец сказал, они ничем не смогут помочь.
– Они сделают больше, чем я. Ты ведь даже не в моем районе.
– И что теперь?
– Я…
– Ты единственная в курсе того, что происходит. Мы еще не сделали экспертизу ДНК и не разобрали журналы.
– Так, стоп. А я при чем?
– Он наверняка говорил с тобой о расследовании.
– Вскользь. Но…
– Значит, ты в курсе, хочешь ты того или нет. И не говори мне, что тебе плевать, чем дело кончится. И кончится ли вообще.
– А мне плевать.
– А я тебе не верю.
– Не хочешь – не верь.
– Он бы хотел…
– Слушай, только не начинай.
– Я уже начал. И ты начала. Это было его расследование, но он умер. И мы должны закончить начатое. Мне нужна твоя помощь.
– Не могу я! – Она заплакала.
Я вдруг понял, что кричу или, по крайней мере, очень на нее давлю. Попробовал извиниться, но Саманта и слушать не стала.
– Ты вообще, что ли, ничего не понимаешь? Я не хочу с этим связываться.
– Прости меня, пожалуйста…
– Заткнись! Плевать мне на дело. Понял? Насрать! И на дело, и на письмо твое, и вообще на все! Оставь меня в покое! Ты понял?
– Я…
– Просто скажи, что ты понял. Я ничего другого слышать не желаю.
На руинах Мальрока
2. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
рейтинг книги
