Геноцид
Шрифт:
– И мы вместе с вами вернемся назад? – спросил Виираппан. – К тому, с чего все началось?
– Нет, – едва заметно качнул головой плоскоглазый. – У людей другая история. Люди пришли в мир Мелководья уже после того, как наше сообщество оказалось втянутым во временную петлю. Не подозревая о грозящей вам опасности, вы устроили на Мелководье…
Плоскоглазый в очередной раз сделал паузу, чтобы глотнуть кашицы из шланга.
– Люди устроили на Мелководье зону отдыха, – закончил за него Раф. – Отдых на плотах, в первобытных условиях, дающий возможность оторваться от цивилизации.
– Именно так, – согласился с ним плоскоглазый. – У вас феноменальная латентная память, молодой человек!.. Вот… Что произошло после этого, думаю, не трудно догадаться.
– Группа отдыхающих на плотах оказалась во временной петле, – сказал Виираппан.
– Верно, – подтвердил плоскоглазый. – При этом вы утратили память о своей прошлой жизни. Петля, в которую вы попали, оказалась короче нашей. Она захватывает всего около тридцати двух лет. Именно по этой причине вам кажется, что вы бессмертны.
– Откуда он это может знать? – возмущенно взмахнул руками Феггаттурис. – Как хотите, но я не собираюсь ему верить!
– Откуда я это знаю… – плоскоглазый переложил шланг в другую руку, а освободившуюся сунул за изголовье. – Вот!
Плоскоглазый кинул на пол тонкий журнал, на обложке которого был изображен поднятый волной плот с расправленным, поймавшим ветер парусом, а вокруг – странные значки, которые, когда Раф внимательно всмотрелся в них, каким-то совершенно непостижимым образом стали складываться в слова.
Раф зажмурился и тряхнул головой. Ему показалось, что он бредит. Или сходит с ума?..
Когда же он снова открыл глаза, то понял, что может прочитать текст на обложке: «Путешествие, которое вы никогда не забудете. Вдали от цивилизации, в стороне от информационных потоков. Плот – ваш оплот».
– Или вот еще!
Плоскоглазый кинул прямо в руки Виираппану таймер. Старик уже видел такой однажды. Только на том, что он сейчас держал в руках, дисплей не горел.
– Да вам и самим доводилось находить странные вещи явно не из этого мира, – продолжил плоскоглазый. – Эти вещи попадают сюда из основного временного потока. Что-то затягивает случайно, а что-то, как я думаю, ваши сородичи намеренно посылают во временную петлю. По-видимому, они ищут способ помочь вам.
– Таймер, – Виираппан поднял над головой пластиковый браслет. – Он создан специально для того, чтобы человек мог вернуться в свое обычное время.
– Вполне возможно, – не стал спорить плоскоглазый. – Только, знаете, где мы нашли тот, что вы держите в руках? В одной из затопленных угольных шахт. Он был на шее утонувшей утки.
Виираппан с Рафом переглянулись.
– Да-да, – плоскоглазый попил из шланга, вытер ладонью рот. – Попытаться, конечно можно. Только за благополучный исход никто не поручится.
– Слишком много всего сразу, – потряс головой Феггаттурис. – У меня все это в мозгах не укладывается. Выходит, мы, – он хлопнул ладонью себя по голой груди, – простые отдыхающие, забывшие о том, кто мы такие. А они, – альбинос указал на жирного плоскоглазого, – местные. Мы мешаем им жить, и они хотят нас вырезать. Я ничего не напутал?
– Как общую схему это можно принять, – кивнул Виираппан.
– Так какого ж черта морского мы тут стоим и ведем беседы с этим обжорой? – недоумевающе развел руками Феггаттурис. – Давайте же, наконец, спалим, к дребеням, эту деревню!
– Хочу поправить вас только в одном, – вставил плоскоглазый. – Я не такой уж и обжора. Моя деятельность требует огромных затрат энергии, и для восстановления ее мне приходится усиленно питаться.
– А если перестать тебя кормить? – хитро прищурился Феггаттурис.
– Через какое-то время я, как любое другое живое существо, умру от голода.
– Но то, что ты будешь голодным, как-то скажется на всем вашем сообществе?
– Конечно. Мы станем более нервозными, более раздражительными, понизится общий уровень интеллекта…
– И все вместе явимся сюда, чтобы разобраться, в чем дело, – закончил Раф.
– Нет, такой вариант нас не устраивает, – Феггаттурис обхватил пальцами подбородок. – Что же нам делать?
На самом-то деле, он уже давно решил, что нужно делать. Зря, что ли, они прихватили с собой Таурриммаса – знаменитого убийцу плоскоглазых? Ему был не понятен только один вопрос.
– Он, – Раф кивнул на толстого плоскоглазого, – сам сказал, что нам нужно делать.
– Ты хочешь убить его? – вопросительно посмотрел на Рафа Виираппан.
– Если это единственный выход… – Раф умолк, не закончив фразу.
– А что это даст? – спросил Феггаттурис. – Ну, убьем мы этого жирдяя. Сюда приплывут остальные и разделаются с нами. А потом снова примутся за людей, оставшихся на Ядовитой отмели. Да им даже не за чем всем возвращаться!
– Убив его, – кивнул на плоскоглазого Раф, – мы разом сделаем лоботомию всем плоскоглазым.
– Лобо… Чего? – переспросил Феггаттурис.
– Плоскоглазые превратятся в совершенно беспомощных существ, не способных без чужой помощи даже ложку каши в рот отправить, – объяснил ему Виираппан.
– А, – кивнул Феггаттурис. – Это я понимаю. Это хороший вариант. Меня настораживает только то, что жирный плоскоглазый сам рассказал нам об этом.
– Это кажется странным, только когда подходишь к плоскоглазому с человеческими мерками. – Раф присел на корточки, положил багор на колени и посмотрел на плоскоглазого не то с тоской, не то с жалостью. – Жирдяй уверен, что никто не посмеет причинить ему вред. Да что там, не посмеет, он не сомневается в том, что подобное никому никогда не придет в голову. Уже хотя бы потому, что весь процесс мышления сообщества плоскоглазых завязан на нем, – Раф посмотрел на Феггаттуриса. – Ты бы, наверное, тоже никогда не додумался до того, чтобы вбить себе в голову гвоздь.