Геном «ликвидация»
Шрифт:
Хелен понятия не имеет, почему девушка выглядит не новым человеком в её окружении. Не знает, когда они были знакомы, а очевидно, были, и мечтает спросить, пока темноволосая не начинает широко улыбаться и говорить дальше:
— Меня, кстати, Аиша зовут, а тебя?
— Хелен.
— Приятно познакомиться.
— И мне тоже.
Они скрепляют знакомство рукопожатием, и Хелен также спешит улыбнуться.
— О! Хочу познакомить тебя со своими друзьями, раз уж они тоже тут, — Аиша поворачивается в сторону, обращая внимания на двоих юношей неподалеку. Один из них — тот, что повыше ростом, покрепче, с довольно длинными тёмными волосами
— Высокого зовут Эдриан, а того, что пониже ростом — Мартин. Ты не обращай внимания, что они такие… ну… — и прерывает фразу.
— Какие?
— Непохожие. Может, покажутся странными, — Аиша неловко хихикает. — Эдри почти всегда такой хмурый, а вот Марти совсем наоборот.
Хелен недоумевает, но виду не показывает. С чего такие нелепые откровения при первом же знакомстве?
— Они оба из детского дома. Их отцов ликвидировали за то, что… в общем, часы засекли их. Не стоило им так тесно общаться с детьми. Обычно родители перебрасываются с сыновьями и дочерями парой-тройкой фраз, а в случае с отцом Эдриана и Мартина — они постоянно рассказывали им что-то, обсуждали, смеялись. Детей нельзя наказывать за излишнее общение, пока не достигнут того возраста, когда будут понимать реальность, но вот отцов…
— Ликвидировали? — вспоминает Хелен несказанное слово. Оно само всплывает в её мыслях и тут же оказывается на кончике языка.
— Да. С интервалом в несколько недель. Вот Эдри и Марти и встретились в детском доме, подружились, — Аиша начинает грустно улыбаться, опустив взгляд себе под ноги. — А потом они избрали своё отношение к ситуации: Мартин решил не падать духом и получать удовольствие от каждого дня, а вот Эдриан закрылся в себе и своих мыслях.
До чего же странно было это слушать. До чего неожиданно. Исповедь незнакомки. Почему она думает, что Хелен есть до этого дело?
Но кто мы, если не люди? Кто мы, если не те, кому не всё равно на чужую боль? Именно так думает Хелен, потихоньку расслабляя плечи, внимательнее вглядываясь в лицо Аиши, пропуская историю через себя. Словно почувствовав участие, темноволосая девушка резко поднимает подбородок, локоны падают за спину. В её глазах — свет, а в уголках губ — улыбка, тёплая.
— Но, конечно, они не всегда такие. Человек не может быть строго полярным, всегда есть моменты, когда эти двое ведут себя по-другому. И Эдриан даже умеет смеяться, правда, — хохотнув, заканчивает Аиша. Глаза её наполняются еле различимыми слезами, и она спешит приложить палец под нижнее веко, собирая жидкость. — Прости.
Часы на её руке звенят. Хелен только успевает спросить:
— За что?
— Ты не обязана была это выслушивать. Я просто надеюсь, что ты, — замолкает, устремляя проницательный взор прямо на лицо Хелен. От такого не укрыться, — не забудешь этого, М… Хелен. До скорого, — она бросает эту фразу и делает стремительный шаг в сторону, машет рукой. Всё ещё улыбается, и эта улыбка отпечатывается в сознании Хелен прочно. Она думает, что навсегда. И вместе с тем кто-то проливает на прежние воспоминания краску. Конечно, Хелен видит лицо Аиши не в первый раз, но не может припомнить ни одного разговора. И когда бывшая незнакомка присоединяется
Ноги Хелен ведут её по тротуару, заводя туда, куда идут остальные люди, хотя каждый направляется в абсолютно разные точки Баланса. Хелен заправляет волосы за уши, делает глубокий вдох и неспешно шагает. В душе оседает чувство потерянности. И почему нет кнопки, которая вернёт всё былое в одну секунду, позволит понять всё в одно мгновение? Но Марк предупредил, что ей стерли память, а значит, всю картину получить она не сможет. Но кто она, чтобы диктовать правила и просить всё вернуть, если пути назад нет? Остаётся лишь принять правила игра.
— За что?.. — шепчет себе под нос, делая ещё несколько шагов в сторону скамьи. Взгляд уперся в обувь, он не стремится подняться на главное здание Центра и потом случайно остановиться на облаках. Искусственных. Всего лишь изображение.
— Привет, Хелен. Я скучал, — чьи-то крепкие руки обвивают Хелен за талию. Мгновенно девушка дёргается, отталкивая их от себя.
— Отстаньте!
— Тшш, не гони волну, — и руки убирает.
Да, Хелен вспоминает и запахи, и картинки, и цвета. Код: красный. Его волосы. Его лицо в мыслях. Девушка замирает.
— Ты?
— Дэниэл. И я скучал. Ты уже забыла меня?
Хелен отрицательно мотает головой. Она, может, и забыла, а вот сердце — нет. Оно ускоряет ход, скорее и скорее разгоняя кровь по сосудам, заставляет мысли слипнуться в некое подобие слов, но ничего не выходит. Хелен чувствует себя глупой и потому отдаётся глупости до конца. В тот момент, когда губы парня находят её, а его руки вновь оказывается за талией, она блаженно прикрывает глаза. Рядом с этим человеком тепло, и не страшны напасти. Как хорошо. Хелен растворяется, понимая, что вновь обрела память. Дэниэл… И не нужны лишние слова.
Отстраняясь с огромной неохотой, она всё же не спешит выбираться из объятий и сама не убирает руки с плеч Дэниэла. Он улыбается. Морщинки-лучики в уголках его глаз напоминают о том, как он счастлив. В эту секунду поверх его головы Хелен видит два лица размером с небоскрёб. Две голограммы, глядящие на площадь. Мужчина и женщина.
— Кто это? — вопросительно приподнимает брови, глядя на них. Дэниэл видит, куда направлен взгляд девушки, и ему даже не требуется поворачиваться, чтобы понять. Он медленно расцепляет свои руки за талией Хелен и берёт девушку за руку, едва различимо сжимая.
— Президент и президентша. Муж и жена. Кэролайн и Гарольд Трейси. Это они управляют всем Балансом. Ты разве их не знаешь? — щурится, надеясь найти в глазах Хелен ответы. Она качает головой немного неуверенно. Может, и знает, но точно не помнит. Она, как заворожённая, следит за тем, как открываются и закрываются рты у мужчины и женщины, пока они говорят. Рядом с Дэниэлом узнавать хорошо забытое старое легко и просто. Возможно.
— И про массовое убийство не знаешь?
— Нет… — Хелен непроизвольно задерживает дыхание. Сжимает руку Дэниэла крепче, и тот делает шаг в её сторону, становясь к ней бок о бок. Прямым взглядом смотрит на две голограммы. Говорит спокойно, ни одна мышца не дёргается.