Генштаб без тайн (Книга 1)
Шрифт:
И снова зрела война.
Кондратьев оказался меж двух огней, обе стороны были недовольны им. По его штабу в Гудауте кто-то стрелял среди ночи.
Генерал поднял 345-й десантный полк, блокировал дороги, разоружил милицейские наряды... И обрушился на него неправедный гнев из Кремля и МИДа, там громко заворчали, затопали ногами, сделали крайним. И Грачеву тогда тоже влетело, его стали попрекать, что "не того" он послал в район конфликта...
Древний абхаз сказал тогда Кондратьеву: "Политики гадят - военные убирают".
После скандала в Гудауте Кондратьев слег в госпиталь. Обида, как
Этому ни в одной академии его не учили.
В госпитальной палате о многом передумал Кондратьев. Вспоминал не раз: "Политики гадят - военные убирают..."
Не генералы эту кровавую кашу заваривали. И есть ли тот политик или генерал, который может ее теперь расхлебать? Некоторые регионы бывшего Союза будто поочередно или разом вспыхивающие кострища ада, в которых сгорают тысячи гражданских и военных людей...
Сколько умников из Москвы в одиночку и целыми взводами уже раз сто после падения Союза с горящими атомным энтузиазмом глазами появлялись в зоне грузино-абхазского конфликта? Сколько раз они "бросали белый платок" посреди очумевших от взаимной ненависти грузин и абхазов? И что? Только фраки из района грызни испарятся - свара между "бронежилетами" идет пуще прежнего...
А сколько судеб русских генералов и офицеров сломалось и сгорело на Кавказе только в последние годы? И ему, Кондратьеву, жизнь подсунула такую же горькую чашу...
После скандала в Гудауте на некоторое время о нем на Арбате словно забыли. Вспомнили в январе 95-го, когда стали искать полководца, способного вырвать из рук Дудаева Грозный. Был срочный вызов к министру. Грачев предложил ему снова идти на войну, теперь уже с чеченами. Павел Сергеевич сказал с вдохновляющим перебором:
– Нас осталось только двое, кто по-настоящему умеет воевать...
Министр предлагал Кондратьеву выиграть в партии, которая была обречена на проигрыш еще до ее начала...
Получился тяжелый разговор. Кондратьев поставил Грачеву условие:
– Все войска на Кавказе - в мои руки. Если согласен, снимай трубку и звони Ельцину, я готов.
Грачев не согласился. Может быть, остерегался, что, если Кондратьев добьется успеха, придется уступать ему место. Впереди были президентские выборы, а Ельцин всегда щедро расплачивался с теми, кто умел делать ему полезные "подарки", особенно те, что помогали удержаться на кремлевском троне. Чеченская война сильно портила политический фон, на котором президент начинал потихоньку раскручивать свою предвыборную кампанию.
После разговора Грачева с Кондратьевым многие в Кремле почему-то пребывали в твердом убеждении, что замминистра "отказался воевать", хотя на самом деле его не устраивала никудышняя схема управления войсками, представляющими все наши силовые структуры на Кавказе.
Вскоре генерал-полковника Кондратьева убрали с Арбата в Министерство по чрезвычайным ситуациям - подальше от армии. Убрали с тем фирменным кремлевским кадровым невежеством, к которому при Ельцине уже многие у нас в Минобороны и Генштабе давно привыкли: об освобождении от должности Кондратьев узнал из телепередачи новостей, сидя за праздничным столом на именинах у сына.
Еще один военачальник был отлучен от дела, которому посвятил жизнь. А сколько таких же русских генералов попали в грязные жернова политических передряг, склок, интриг и вынуждены были поставить точку в военной карьере после того, как пал Союз!
Когда в массовом порядке выдавливаются из Вооруженных сил лучшие генералы, неизбежно рождается сомнение в истинности пути, по которому высшая власть ведет страну и армию в будущее...
***
Под звонкие ельцинские лозунги о республиканских суверенитетах рухнула империя, и все оказались под ее обломками - гражданские и военные. Жилось худо-бедно, но мирно. А стало жить жутко. Словно случилось массовое отравление "озверином". И пошли войной друг на друга народы, и начались братоубийственные междуусобицы, и стали грызться за власть и земли, за нефть и деньги политические предводители и сепаратисты, махровые бандиты и националисты.
Сколько людей за годы правления Ельцина уже погребено в политических и военных руинах, сколько судеб сломано? И скольких еще затопчут и похоронят под этой неостывающей лавой вражды и ненависти?
Империи нет. Но она продолжает мстить нам за то, что мы смиренно позволили троим решать судьбу трехсот миллионов...
И уже кажется, что эта месть будет бесконечной.
Уходили от "темного прошлого" в светлое будущее, а оказались в страшном настоящем.
Жутко думать, что карапузам, роющимся сегодня в песочницах, возможно, тоже придется рыть окопы где-нибудь на российско-украинской границе...
Однажды, любуясь в подмосковном лесу сосновым молодняком, я подумал, что, может быть, из него сделают гробы для убитых солдат, которые сегодня мирно сопят в своих колыбельках с сосками в теплых губах.
Так неужто нам так страшно, так нетерпимо, так гнусно жилось в той державе, которую была возможность капитально отремонтировать, а не крушить до основанья?
Тех, кого мучает ностальгия по Союзу, удачливые хозяева новой жизни брезгливо прозвали "совками", для которых, мол, дешевая вареная колбаса и недорогая водка олицетворяют главные ценности советского строя. Этим рафинированным ядом лицемерия некоторые политики до сих пор щедро приправляют свои примитивные идеологические блюда.
Советский строй был, конечно, не идеален (идеальных режимов не бывает). Было и в нем много диких, страшных перекосов. Не остывают людские обиды, не рубцуются раны. Но справедливо ли, по-христиански ли смотреть на наше недавнее прошлое исключительно сквозь очки ненависти и злобы?
Неужели в череде семидесяти лет только и были большевистские терроры, "черные воронки", безудержная тирания "отца народов", туповатый идеологический тоталитаризм, намордники на диссидентах, нары для политзеков, демагогическая брехня цэковских перестарков, пустые прилавки с запыленными банками кильки в томатном соусе, давки в очередях за лифчиками и трусами?