География растений
Шрифт:
«Этой части моего произведения я придаю гораздо большее значение,
чем всем требующим большого труда работам по астрономическому
определению положения места, магнитному наклонению и
сопоставлению статистических данных».
А между тем он согласился на поставленные ему русским
правительством условия не касаться во время путешествия в Азии
политических условий России и с такой точностью их выполнял, что
даже в частных письмах нельзя нигде найти какого-либо указания
на его отношение к крепостному праву и правительственному режиму
Николая I. Больше того, он старался найти самому себе
оправдание, когдаписал из Екатеринбурга Канкрину: «Само собой разумеется,
что мы оба (Гумбольдт и*Розе) ограничиваемся лишь мертвой
природой и избегаем всего того, что касается человеческих
учреждений и отношений низших классов населения; то, что чужестранцы,
незнающие языка, предают по этим вопросам гласности, всегда шатко,
неправильно, и в такой сложной машине, как отношения и
наследственные права высших сословий и обязанности низших, действует
возбуждающе, не принося ни в какой степени пользы». Но все же,
несмотря на весь почет, оказанный ему в России, сделанное ему
через полтора года Николаем I предложение нового путешествия
на Кавказ, Байкал или Финляндию—куда он пожелает, Гумбольдт
отклонил, а в 1843 г. писал: «мне стоило больших усилий три тома
моей «Центральной Азии» посвятить русскому царю; но это нужно
было сделать, так как экспедиция была совершена на его средства».
Стоя вблизи самого кормила власти и еще в такие моменты, как
революция 1848 г., он ограничивался лишь добрыми советами,
которых никто не слушался, а между тем революционные шествия,
направлявшиеся к дворцу, склоняли свои знамена, проходя мимо его дома..
Эта боязнь активного действия, эта дипломатичность, присущая
его характеру, сказалась и в его научном творчестве. Самый расцвет^
деятельности Гумбольдта совпал с борьбой эволюционных взглядов
в науке. Это было как раз время жестокой борьбы Ламарка и Жофруа
Сент-Илера с Кювье, а между тем Гумбольдт, который прежде всего
интересовался общими вопросами естествознания, нигде и никогда
невысказал своего взгляда по этому вопросу, ни разу не выступил ни
на чьей стороне в этом научном поединке. Его произведения носят
вполне эволюционный характер, но об эволюционном учении он ни
разу не промолвил ни одного слова.
В работах периода, предшествовавшего выходу «Происхождения.
видов» Дарвина, даже самой прогрессивной части ученых, уже
задолго до Дарвина воспринявших эволюционные идеи и сразу
перешедших на его сторону, мы находим остатки старых привычных
выражений о «творении видов», «творце видов» и пр. Отвергая разумом
участие в мироздании каких-либо сверхестественных сил, рни, а в том,
числе и сам Дарвин, не могли освободиться от своих религиозных
верований и привычек. От этого совершенно свободен Гумбольдт,
его произведения не носят никаких следов религиозных
предрассудков, но в то же время открыто он ни разу не выступил с обличением
религиозных догм, с указанием их несоответствия
естественно-историческим законам. Таков был Гумбольдт как человек.
Для нас сейчас, по прошествии почти столетия со дня его
смерти, имя Гумбольдта как ученого является символом
научного творчества. Это одна из тех звезд, сияние которых освещает
путь к дальнейшим успехам естествознания*.
Проф. Е. Вулъф*
* Источники: 1. Произведения и переписка А. Гумбольдта; 2. Wissenschaft-
liche Biographie von A. Humboldt, herausgeg, von K. Bruhns I—III. Leipzig...
1872; 3. Д. А н у ч и н. А. Гумбольдт, как путешественник и географ и в~
особенности как исследователь Ааии. Москва, 1915.
В настоящий сборник включены основные произведения А.
Гумбольдта, посвященные географии растений:
I. «Идеи о географии растений»—«Ideen zu einer Geographie der