Геологи шутят... И не шутят
Шрифт:
— Вы хорошо подумали? Пойдите в другую комнату и подумайте еще два часа.
Прошло два часа. Кирилл Петрович повторил:
— Надо закрывать.
— Подумайте еще дома. Даю неделю. — Прошла неделя, и Берия спрашивает: — Не передумали?
— Не передумал, — отвечает Лященко. — Надо закрывать.
Берия открывает сейф, достает оттуда коробочку и… прикрепляет к пиджаку Лященко орден Ленина.
— За мужество в геологии. Вы свободны.
А что касается Мраморного, то никого не арестовали и не сняли за то, что поторопились с решением начать добычу без предварительной разведки. Понимали, что руда нужна любой ценой и как можно скорее.
Вот, что рассказывал Николай Николаевич Муромцев, главный геолог экспедиций и объединения, которое обеспечивало урановой рудой комбинаты в Ленинабаде и Навои:
«Я был вызван в столицу к начальнику главка Н. Б. Карпову для информации о текущей работе. Завершив доклад, попрощался и направился к двери.
— Да, обожди! Там в кармане моего пальто возьми свою награду, — сказал Карпов.
Я вытащил коробочку и открыл ее. Там был орден Ленина!»
(Цит. по: [Зенченко, 2003. С. 197])
«В списке на Сталинскую премию за открытие месторождения Чаули значились две женщины: Е. Д. Карпова, сотрудник ВСЕГЕИ, и Е. Д. Карпова, старший геофизик партии. Какой-то незадачливый чиновник посчитал, что дважды записано одно и то же лицо. Вычеркнули геофизика… И здесь казенщина и безнравственность».
«Согласно разнарядке Москвы мы представили в Читинский обком партии наградные документы на присуждение звания Героя Социалистического Труда бригадиру проходчиков-подземщиков Александру Колтышеву. За его спиной стояли рекорды СССР по скоростным проходкам. Объемы совместных общих работ под землей по протяженности превышали московский метрополитен. А запасы урана — единственные практически на всю Россию. Казалось бы, чего утрясать? Так нет. Один из секретарей обкома вдруг заявляет:
— Не подходит. Молод больно. 38 лет всего.
Я возмущаюсь:
— 38 лет, верно. Но у него 20 лет подземного стажа! Это двойной срок на пенсию. Да и не живут такие горняки долго.
А мне в ответ:
— А вы что, считаете — орден Ленина, за который я согласен поставить подпись, — это мало?
За все разведанные запасы урана России никто из подземных проходчиков Героем Социалистического Труда так и не стал».
По легенде Б. Н. Чиркову Сталин сказал при назначении директором комбината № 6 в Ленинабаде: «Нужен уран. Вам ни в чем не будет ограничений».
«В 1950 г. Краснохолмскую экспедицию подчинили комбинату № 6. Чирков собрал начальников геологических партий. В приемной ждали долго. Наконец дверь открылась, и мимо нас в свой кабинет, не здороваясь, быстро прошел Чирков. Беседа началась. К первому начальнику партии первые слова:
— Расскажи, как ты у государства миллион украл!
В объяснении убытков были упоминания о беременных, временно не работающих. Снова крик:
— Все беременные! Так чем вы там все занимаетесь? — (Матерщина.) — Давай сюда снабженца!.. А! Морду наедать!.. Иди сюда!..
И так годы. С матом, с наградами к урану…
Самого Чиркова постигла суровая судьба: в 1960-е гг. он был отстранен от работы, лишен наград, исключен из партии. Хотя в общем он был волевой, энергичный руководитель».
<Б. Н. Чирков был лишен звания Героя Социалистического Труда, полученного29 октября1949 г.
(Пересказ по: [Зенченко. С. 196])
«Был как-то у начальника Северо-Казахстанского геологического управления Георгия Миновича Тетерева юбилей — 50 лет. И торжества были, и застолья, и подарили ему много всяких подарков, в том числе и дорогих: телевизор, холодильник, сервизы и все такое прочее. Оно и понятно: в городе наше геологическое управление было в то время одним из самых крупных предприятий: и транспорт, и техника всякая, и мастерские, и склады, и сотрудников много. А тут пошла партийная кампания борьбы с излишествами, подношениями, взятками и т. п. Ну, наш Миныч и попал под острую партийную критику — были и у него недруги. Получил строгий выговор с занесением в партийную карточку и, естественно, сдал большинство подарков в детский дом».
(Из очерка д. г.-м. н. В. В. Марченко [ГЖМ-17. С. 269])
«Местонахождение Нормативно-исследовательского бюро Министерства геологии было редкостное — на месте бывших касс Большого театра, а впоследствии общественного туалета, имевшего в 1970—1980-е годы стойкую „голубую“ ориентацию».
(П. В. Полежаев [ГЖМ-3. С. 133])
«При списывании надо было сдавать в колхоз оленью шкуру. Помню один из актов, составленный оленеводом-тофаларом <в Туве>:
„АКТА. Пал олень путем-дорогою. По причине болезни внутреннего органа — кишочки. Масти черной. Шкуры нет“.
А куда девалась шкура, тофалары не объясняли».
(Из очерка к. г.-м. н. Н. Е. Костина (ВИМС) [ГЖМ-3. С. 299])
Конец августа в тундре. Первый снег. Голодный геолог в маршруте слышит, как среди моренных бугров неторопливо перемещается небольшая группа оленей. Приладил карабин на камень, ждет. Когда показался первый олень, какой-то тундровый бог, очевидно, посоветовал подождать несколько секунд. И, как оказалось, не зря. За оленями двигались нарты.
( http://www.city-zone.ru/index.php?newsid=17961 )
На одном участке геофизики жили в отдельном балке, а так как печку топить неохота, а свет есть круглые сутки, то для обогрева они использовали электрообогреватели. Начальнику это не нравилось, поэтому он сначала просил перейти на печное отопление, а потом поставил ультиматум: «Срочно отключить все обогреватели, а то…» Заходит начальник к ним на следующий день. Все как полагается: печка красная, обогревателей нет. Произнес: «Молодцы. Видите как тепло с печкой, и воздух не сушит», вышел на улицу. И надо же было ему оглянуться и поднять голову вверх. Вопреки его ожиданиям из трубы не шел дым. Вместо этого на нее был надет сапог. Оказалось, что геофизики запихали все обогреватели в печку, а чтобы тепло Не выходило, натянули на трубу сапог.