Герцог и служанка
Шрифт:
— Но, госпожа, клянусь, это правда. Нелл протирала серебро в коридоре и слышала весь разговор от начала до конца.
Бекки вздохнула:
— Оставь нас. — Она помедлила. — Но если услышишь еще что-либо, возвращайся.
Кейт проводила служанку взглядом и обернулась к Бекки, часто моргала — единственное, что она могла сделать, чтобы не разрыдаться. Она не должна так реагировать. Господи, она вообще не должна на это реагировать!
— Кейт, дорогая моя! — Бекки взяла ее за руку. — Это ничего не значит. Даже если это правда,
— Значит, — ответила Кейт надтреснутым голосом. Не должно бы, а значит.
Как же больно! Больно то, что Гаррет в Бельгии спал с другой женщиной. Что он не был так же осторожен с ней в плане возможных последствий, как с Кейт. Теперь Гаррет будет обязан взять на себя заботу об этом ребенке и его матери.
Кейт почти физически ощущала, как привязанность Гаррета к ней испаряется и ее заменяют чувства к этой женщине, кем бы она ни была.
Боль в груди стала твердой, тяжелой, как груда каменного угля. Она вонзала в сердце тысячи шипов ревности. Кейт попыталась совладать со своими чувствами, но тщетно. Надо же, а она и не подозревала, что ревнива.
— Может, тебе лучше присесть? — мягко сказала Бекки.
А она даже не осознавала, что вскочила. Кейт медленно опустилась в кресло и вцепилась в мягкие, обтянутые бархатом подлокотники.
Какое она имеет право на Гаррета?
Бог свидетель, она не претендует на этого мужчину. Но гневу, от которого темно в глазах, шипам злости, разрывающим грудь, до этого нет никакого дела.
Кейт заскрипела зубами.
— Я была права, — вздохнула Бекки. — Я так и знала.
Кейт посмотрела на нее сквозь пелену слез. Бекки неловко опустила ноги на пол, ночная рубашка задралась, открывая ее бледные тонкие щиколотки.
— Ты страстно, безумно, без памяти влюбилась в моего брата.
Как Кейт ни старалась, возразить не получалось. Она могла лишь смотреть на Бекки. Кейт знала, что даже если ей удастся промямлить что-то, это прозвучит фальшиво. Она совершенно не умела врать. Она вжалась в кресло, вспоминая, о чем предупреждала ее Бекки по пути из Кенилуорта в Колтон-Хаус.
— Кейт, я точно знаю, о чем ты сейчас думаешь. И в твоих силах прекратить это прямо сейчас.
Кейт нахмурилась:
— И о чем я думаю?
— Думаешь, что твоя любовь невозможна. Недостижима. Безответна. Что ж, ты ошибаешься.
— Что ты такое говоришь? — выдохнула Кейт.
— Знаешь, в последние дни у меня было предостаточно времени, чтобы все обдумать. Я в конце концов поняла тебя, Кейт. И я понимаю брата. И ясно вижу, что вам обоим нужно.
Кейт не осмелилась спросить, что же это такое.
— Вы нужны друг другу, — твердо сказала Бекки.
Кейт застонала.
— Понимаешь, ты выпустила из виду очень важный — пожалуй, самый важный — элемент этого уравнения.
— Какой же? — прошептала Кейт.
— Ты не принимаешь во внимание чувств моего брата. Думаешь, что недостойна его любви, и поэтому не видишь, как он к тебе относится.
Кейт покачала головой.
— Кейт, пойми. Я уверена, что брат так же безумно любит тебя, как и ты его. — Она помедлила. — В Кенилуорте я думала иначе, но потом изменила свое мнение. Уильям и его слуга говорили, что это ты соблазнила Гаррета…
Кейт ахнула.
— Но теперь мне все ясно, — продолжала Бекки. — Ты Гаррета не соблазняла. Вы с моим братом соблазнили друг друга.
— Нет, — простонала Кейт.
У нее все болело, снаружи и внутри. Воздух непомерной тяжестью давил на нее, грозя расплющить в лепешку. Это было невыносимо. Начиная с появления этой женщины, того, что произошло сегодня между ней и Гарретом, и заканчивая выводами, к которым пришла Бекки… Кейт чувствовала себя маленькой, как лягушонок, и ей страшно хотелось ускакать прочь и навеки спрятаться от всех под листом кувшинки.
Бекки встала перед ней на колени и нежно взяла за руку. Она вся светилась.
— Послушай меня, Кейт. Вы с моим братом идеально подходите друг другу. Слышишь меня? Идеально.
— Прошу тебя, Бекки… — выдохнула Кейт.
Бекки встала и потянула ее за собой:
— Кейт, ты должна быть сильной. Ну же, пора готовиться к ужину. Пойдем, посмотрим своими глазами, что это за загадочная особа.
Гаррет заканчивал отдавать домоправительнице распоряжения насчет комнат для Жоэль и ее служанки, а также дополнительного прибора к столу, когда его нашла тетя Бертрис.
— Да, сэр, я немедленно обо всем позабочусь. — Домоправительница сделала реверанс и ушла.
Тетя Бертрис изогнула бровь:
— Что происходит?
Так как долго держать в тайне положение Жоэль ему все равно бы не удалось, Гаррет решил выложить все начистоту.
— Ко мне приехала женщина из Бельгии. Она ждет ребенка, и я уверен, что от меня.
Тетя Бертрис прищурилась:
— Ты намерен поселить в Колтон-Хаусе свою девку?
— Нет. Она француженка благородного происхождения. Вдова. И так как она моя гостья и ждет от меня ребенка, я рассчитываю, что ты будешь к ней очень добра.
Тетя Бертрис поджала губы:
— Гаррет, это неприлично.
— Двери этого дома открыты для нее, и точка. Как и для любого члена нашей семьи. — Гаррет вдруг пожалел, что не сказал этого о Кейт: он же видел, как тетя Бертрис смотрит на нее — холодно и недоверчиво. В некотором смысле он понимал подозрения тети. Фиск напугал тетю Бертрис, как никто на свете, и из-за этого она не доверяла его сестре.
Разумеется, того факта, что Гаррет доверял Кейт, было бы достаточно — при других обстоятельствах. А так родные больше не полагались на его суждения — и имели на это полное право. Он заставил их принять Уильяма Фиска в круг семьи — и посмотрите, что из этого вышло.