Герцоги налево, князья направо

Крамер Киран

— Ты не хотела бы выйти на палубу? — спросил он, когда они оба обрели нормальное дыхание. — Потолок здесь очень низкий, а там над нами засияет луна, она уже взошла.

— А что, если нас кто-нибудь увидит? — спросила она и поправила непослушную прядь кудрявых волос у него на лбу.

— Никто не увидит, — возразил он, почему-то тронутый этим ее жестом. — С берега разве что заметят две тени, не более.

— Тогда это просто замечательная мысль.

Поппи смело начала подниматься первой с таким видом, будто ей каждый день

приходилось карабкаться по лестницам голышом, и это еще сильнее разожгло и без того горячее желание Николаса овладеть ею.

Он повидал немало обнаженных женщин. Почему же только одна, вот эта, сводила его с ума от страсти и занимала его мысли все время, пока они были врозь?

На палубе Николас первым делом опустил кливер и растянул его между мачтой и люком, потом постелил на крышу каюты, и они вдвоем улеглись на эту подстилку, набросив свободные края парусины на свою обнаженную плоть.

То было уютное, хоть и не слишком мягкое ложе. Николас подложил руку Поппи под голову, а она прижалась к нему бедром.

— Эта ночь совсем не такая, как все остальные в моей жизни, — пробормотала Поппи. — Когда я увидела мою мать на картине, мне почудилось, будто я пробудилась от сна. Все стало яснее теперь. Определеннее.

Она взглянула на Николаса и улыбнулась.

У него перехватило дыхание. Она была так прекрасна… Пышная масса темных волос с медным отливом упала на белоснежные плечи и грудь. Бедра, словно изваянные из алебастра, плавно переходили в длинные, стройные ноги.

Он наклонился над ней и поцеловал в губы, ласково дотрагиваясь при этом то до одного, то до другого местечка на ее теле, и Поппи застонала от наслаждения и пролепетала: «Ни-ко-лас», дыша неровно и часто.

— Ох, благодарение святым небесам! — выгнув спину, снова заговорила она уже отчетливее. — Я не переставала думать об этом с тех пор, как ты…

Николас поднял голову.

— На этот раз ты не должна оставаться молчаливой, — произнес он не вполне внятно, ибо губы его касались пушистого треугольничка волос у нее между ног. Потом он начал дотрагиваться кончиком языка до самых чувствительных мест ее возбужденной женской плоти, завершая каждое такое прикосновение поцелуем.

— Блаженство, — прошептала Поппи, обеими руками обхватив голову Николаса и крепче прижимая к себе.

Своими ласками он довел ее до такого возбуждения, что наступил оргазм, хотя Поппи и не лишилась девственности. И вот она лежала перед ним на спине, запрокинув голову так, что подбородок был устремлен к звездному небу, а лунный свет падал ей на грудь.

— Смотри, — сказала Поппи, поднимая руку.

— Я смотрю, — откликнулся он и вдруг ощутил чувство душевной полноты.

Обнаженная девушка.

Падучая звезда.

Покачивание парусного судна.

Есть ли на свете что-нибудь лучше этого?

Волны покачивали маленькое суденышко, и все было так мирно и спокойно. Николас, оказавшись в их с Поппи маленьком интимном

мирке, почувствовал, что сейчас он может задать ей вопрос, который до сих пор не имел смелости задать.

— Поппи… — Он все-таки почувствовал оттенок неуверенности в собственном голосе. — Что именно ты хотела бы найти в своем спутнике жизни?

— Я хотела бы найти такого спутника жизни, который понимал бы меня, — мгновенно ответила она.

Николас откинул непослушную прядь волос с ее лица.

— Нам с тобой весело и занятно друг с другом, — сказал он и продолжал, с минуту о чем-то крепко подумав: — Я считаю, что ты любишь приключения. Ты неустанно чего-то ищешь, однако ты, быть может, и сама не знаешь чего именно.

Поппи прикусила нижнюю губу, тоже на чем-то сосредоточившись, потом сказала:

— Ты прав, так оно и есть.

Николас усмехнулся:

— Я тоже такой. Да, я герцог, моему положению многие завидуют, но и я ищу приключений. Думаю, это у меня в крови. Дядя Трэдд, похоже, был тоже одержим подобным беспокойством. Преобладающая часть моего существа предпочла бы бросить все и объехать весь мир.

— Почему же ты этого не делаешь?

— По большей части из-за Фрэнка. Но также из-за тех обязанностей, какие возлагает на меня титул герцога. Необходимо содержать в достойном порядке Сьюард-Холл и другие мои имения, это первое и главное. Вот почему я работаю в секретном отделе. По крайней мере я могу пережить хоть малое приключение, не покидая родину.

— Ты так говоришь… тебе грустно?

Николас передернул плечами.

— По правде говоря, нет, не грустно. Но тем не менее я не чувствую себя счастливым. Мне не нравится противоречие между жизнью, которую я веду, и жизнью, к которой я стремлюсь.

— Занятно, — сказала на это Поппи. — Я чувствую то же самое.

— Тогда у тебя не может быть возражений против нашей помолвки. Я понимаю тебя, не так ли?

Прищурившись, Поппи вперила в него взгляд.

— Но в реестре имеются и другие пункты.

— В каком еще реестре?

— В уставе Клуба Старых Дев. Девушка не может отказаться от членства в клубе, пока не встретит потенциального супруга, обладающего всеми достойными качествами.

— Какими же?

— Я не могу тебе сказать. Это конфиденциально.

Жаркий, почти хищный блеск в его глазах. Поппи подумалось, что никогда еще он не выглядел таким опасным.

— Хммм, — промычал Николас. — Звучит словно из уст тайного агента. Впрочем, твои подруги назвали мне парочку обязательных условий. Оба включают в себя любовь. Именно этого ты ищешь?

Последовало короткое молчание.

— Конечно, — скорее выдохнула, нежели произнесла Поппи. — Поэтому я и не выйду замуж за тебя. Я должна любить своего мужа, и он должен любить меня.

Николас устремил взор на доски палубы? Сердце у него упало. Когда он снова взглянул на Поппи, выражение его глаз было непроницаемым.