Гермоген
Шрифт:
— Это ли не обличает скрытого убийства!
— Челобитную надо царю подать, чтобы самому всё разведати.
— Не начать бы доброго дела без разума и толка.
— Доказчик первым под кнут пойдёт.
«Вот она, слабость страха, — подумал Гермоген. — И ты первый остережёшься».
— Думал, что Бога так же обманет, как и людей. В Троицкой лавре ныне поклоны бьёт. Но и от людей не утаилось задуманное им. Понеже от самого Господа Бога, — тихо произнёс священник.
Было что-то великое и горькое в том, что эти несчастные погорельцы, забыв на время о своей беде, заботились о делах общих.
Позже Гермоген не раз вспомнит слышанное им в тот день от погорельцев и убедится в мудрости народной молвы, когда в руки ему попадётся собственный наказ Годунова посланнику
Но слухи о Годунове — убийце царевича — не утихали. И когда пришёл хан Казы-Гирей под Москву, на Украине возник слух, что подвёл хана к Москве сам Годунов, дабы пресечь слухи о гибели царевича и опасаясь, как бы не поднялась на него мятежом вся Украина. Началась новая волна пыток и казней. Летописец свидетельствует, что в те дни было много побито людей, иным резали языки, иных замучили в темницах. Опустели многие сёла и целые волости.
Однако никакими сысками Годунову не удалось заглушить народную молву о царе-ироде. Видя, какую власть взял первый боярин (к этому времени он был едва ли не богаче самого царя), люди боялись самого худшего. Говорили о дурных знамениях. Москва была наполнена гадателями и волхвами. А тут случилось ещё и новое великое бедствие, в котором увидели дурное предзнаменование. Гора, под которой стоял Печерский Нижегородский монастырь, с треском сдвинулась к Волге, засыпала и разрушила церковь, и кельи, и ограды. Обитель была непростой, славилась угодниками Божьими — Дионисием Суздальским и Макарием Жетоводским, которые некогда в ней спасались. Гибель столь святого места произвела сильное впечатление на умы людей. Все ожидали бедствий неминуемых, крушения царства. Феодор слабел здоровьем, а с ним пресечётся и царский род. Опасались, что без царя законного начнутся великие беззакония.
Летописцы свидетельствуют, что этого остерегался и царь, думал, как унять гнев Божий. Будучи человеком глубоко набожным и зная, какие подвиги святоотеческие и чудеса исцеления совершал святой митрополит Алексий [35] , Феодор задумал переложить мощи Алексия в серебряную раку. Судя по дальнейшему, действия его были подсказаны либо самим Годуновым, либо его сестрой — царицей Ириной. Почему царь велел Годунову взять в руки святые мощи? Почему произнёс слова, которые звучали завещанием:
35
Алексий (между 1293 и 1298 — 1378) — митрополит, святой и всея Руси чудотворец. Опекун князя Дмитрия Донского. Имел огромное влияние на дела не только церковные, но и государственные; оставил послания и перевод Нового завета на славянский язык.
— Осязай святыню, правитель народа христианского! Управляй им и впредь с ревностью. Ты достигнешь желаемого: но всё суета и миг на земле.
И естественно, это было истолковано по замыслу Годунова. Царь Феодор передавал-де в руки своему шурину державу.
А надо сказать, что мощи святого Алексия особенно почитались. Митрополит Алексий много сделал для укрепления державного духа Руси, для сохранения за Москвой статуса столицы. Помимо святости и обширной образованности (он сам переводил с древних подлинников Священное Писание), митрополит Алексий имел глубокий государственный ум, был тонким дипломатом, умевшим успешно вести переговоры с Ордой. С памятью о нём связаны чудесные исцеления. Может быть, Годунов ожидал спасительного исцеления и для себя самого (он был слаб ногами). Особенно памятна была в Москве история, когда хан Чинибек потребовал, чтобы русский царь Иоанн Красный (отец Дмитрия Донского) послал в Орду митрополита Алексия — исцелить любимую жену Тайдуллу,
Для митрополита Алексия то был случай оказать великую услугу своей родине, ибо многое в то время зависело от милости хана. Отслужив молебен у мощей святого Петра, святитель увидел, как у гроба чудотворца сама собой зажглась свеча. Видя в том добрый знак, Алексий с остатком свечи и освящённой водой отправился в Орду.
Дальнейшие события развивались в ханском дворце. С зажжённым огарком свечи в руке и с чашей, в коей была освящённая вода, святитель приблизился к ложу Тайдуллы, усердно помолился над ней, окропил её святой водой. Хан и его близкие стояли возле, ожидая чуда. И чудо свершилось. Тайдулла медленно прозревала на глазах присутствующих. Святителя Алексия с великой честью отпустили в Москву. В память исцеления Тайдуллы был заложен Чудов монастырь и основан город Тула.
С той поры минуло двести сорок лет. Раку святого Алексия перенесли в Успенский собор (до того прах его покоился в Чудовом монастыре, в гробнице, им самим устроенной). Прикладываясь к мощам святого, больные и увечные получали чудесное исцеление. Патриарх Иов благовестил об этом на каждой литургии. Слава о спасительной силе святого разнеслась по окраинам России. Церковь понимала, что эта слава крепила державу. Время было тревожное. Не утихавшие слухи об убийстве царевича Димитрия и разговоры о том, что у Феодора нет наследников и пресекается корень царский, вызывали смуту в умах людей. Возникала опасность отторжения окраин от русской державы.
И может быть, лучше других понимал это Гермоген, связавший свою судьбу с Казанским краем, недавно присоединённым к России. Он видел, как чутко внимали враги православия мятежным голосам инородцев, как недавно принявшие православие возвращались в мусульманство. В то время он один из первых на Руси понял, сколь велика чудодейственная сила святых мощей в укреплении державы. И в канун 1595 года он отправился в Москву за мощами святого Германа, некогда известного в Казанском крае архимандрита. То был человек воистину героического и святого жития. Родился он в семье бояр Полевых, проживавших в Старице, недалеко от Твери. Постриженник Волоколамского монастыря, он приехал в Казанский край, где много занимался просвещением, будучи настоятелем Свияжского монастыря. Иван Грозный, умевший ценить святость и подвижничество до тех пор, пока они не мешали его деспотическому своевластию, хотел поставить Германа митрополитом на Москве на место скончавшегося Афанасия. Но святитель Герман начал обличать опричнину и скоро был подвержен опале разгневанным царём. Изгнанный из дворца, он доживал свои дни в Чудовом монастыре, где и скончался.
Мощи двоих других святых — архиепископа Гурия и архимандрита Варсонофия — почивали в Свято-Преображенском монастыре. Слух о том, что мощи лежат нетленными и от них исходит благовоние, мигом облетел всю Казань. Людей поразило, что нетленными были и мощи учеников Варсонофия — Ионы и Нектария, найденные в одном гробу с Варсонофием. Нетленными были обретены и мощи святого Гурия.
В те дни Казань была переполнена людьми. Съехались отовсюду — из казанских посадов и сел, из вятских пределов. Рассказывали, что тогда даже разбои на дорогах прекратились. Видимо, и сами воровские люди приезжали в Казань, чтобы приложиться к мощам. Церкви во время службы были переполнены народом. Попы едва успевали совершать обряды крещения.
Такого поклонения святой вере ещё не знала Казанская земля.
Мудрые люди давно объяснили преклонение перед святостью даже у великих грешников неодолимым стремлением к чистоте, извечно заложенным в человеке. Казанские события убеждают в этом.
Но отчего же на Руси было так много святых? Именно на Руси, за что и называли её святою Русью. Помимо известных святых, канонизированных после смерти, в России было много людей, почитавшихся святыми в миру (схимники, юродивые либо те, кого называли «не от мира сего»). Они и другие много сделали для утверждения в жизни милосердия и добра.