Герои Таганрога
Шрифт:
— Завтра утром будет готова, — ответил тот.
И действительно, рано утром Пазон принес Вайсу план-схему. На ней крохотными кружками были обозначены мастерские по ремонту танков, гаражи, штабы и другие немецкие учреждения, радиостанции, расположение зенитных батарей, склады с боеприпасами, бургомистрат, полиция и даже лагерь военнопленных в Гоголевском переулке.
Уже через несколько дней Сергей Вайс предоставил Василию обширные разведывательные данные о немецких военных объектах, размещенных в Таганроге. Подпольщица, работавшая на продовольственном складе, информировала Василия об изменениях численного состава частей гарнизона. Теперь руководитель таганрогского подполья с нетерпением ожидал прихода Козина или любого другого связного с той стороны.
XVII
Когда в середине зимы на улицах Таганрога участились случаи убийств немецких солдат и офицеров, гитлеровская служба безопасности насторожилась. Начальник зондеркоманды СД-6 штурмбаннфюрер СС Биберштейн уже не раз наведывался в Таганрог и собирал экстренные совещания. Его сотрудники — гауптштурмфюрер СС Миллер, гауптшарфюрер СС Мюнц, штурмфюрер СС Квест, фельдфебели Адлер и Энгельгард почти ежедневно выслушивали сообщения платных агентов, но ничего утешительного выяснить им не удавалось.
С каждым днем Биберштейн все более убеждался в том, что в Таганроге действует хорошо организованная и надежно законспирированная большевистская организация. Ящик его письменного стола был буквально завален антигерманскими листовками и воззваниями. И хотя работой по борьбе с партизанами занималась тайная полевая полиция ГФП-721, именно ему, Биберштейну, хотелось первым напасть на след большевистской банды и тем самым утереть нос этому щеголю Брандту, который только пьянствует с начальником русской вспомогательной полиции и бахвалится, что уже уничтожил партизан в Таганроге.
Биберштейн не мог простить Брандту его внешний лоск, молодцеватую выправку и благосклонность генерала Рекнагеля. Сам Биберштейн был почти вдвое старше Брандта. Он болезненно переживал свою полноту, которая делала мешковатой его фигуру, лишала его воинской элегантности. Но и это было еще не все. Побывав недавно в Берлине, Биберштейн узнал о тайной вражде между абвером адмирала Канариса, которому подчинялось ГФП, и ведомством Кальтенбруннера, куда входила зондеркоманда СД-6.
К тому же Биберштейн не забыл историю с Костиковым. Ведь именно он, Биберштейн, получив от гауптштурмфюрера Миллера донесение агента Кондакова, приказал установить слежку за этим парнем. Он хотел нащупать весь выводок. А начальник русской вспомогательной полиции поторопился с арестом и вместе с Брандтом пожал лавры, раскрыв большевистскую молодежную группу.
Теперь штурмбаннфюрер СС Биберштейн жаждал реванша. Он совсем загонял своих подчиненных, обвиняя их и в лени, и в нерадивом отношении к службе, и в недостаточной любви к фатерланду. А те, в свою очередь, устраивали каждодневные разносы платным агентам, заставляя их и днем и ночью рыскать по Таганрогу и его окрестностям. Однако пока на удочку провокаторов попадались незарегистрированные коммунисты, комсомольцы. Это были не те, кого искал Биберштейн.
Правда, иногда удавалось ловить и явных разведчиков, засылаемых в немецкий тыл с особыми заданиями командования Красной Армии. Не выдерживая страшных пыток, некоторые из них начинали говорить. Но они так и не дали надежной нити к городскому подполью.
Потому-то с таким интересом отнесся штурмбаннфюрер СС Биберштейн к очередному сообщению одного из агентов, которое попалось ему на глаза среди других документов, подготовленных переводчиком Адлером. Биберштейн глянул на дату: «2.4.43 г.» — и вновь перечитал донесение:
«В СД города Таганрога. Сегодня агент сообщил, что в направлении Михайловки на прошлой недели через линию фронта под Самбеком перешел перебежчик со шпионскими заданиями по фамилии Копылов Василий. Его отец работает садоводом в колхозе, и он в настоящее время должен находиться там».
Биберштейн надавил кнопку звонка. Появился адъютант.
— Срочно вызовите фельдфебеля Адлера и гауптшарфюрера Мюнца, — распорядился начальник зондеркоманды.
Первым в кабинет штурмбаннфюрера вошел молодой, пышущий здоровьем фельдфебель Адлер.
— Хайль Гитлер! — прокричал он, выкинув руку.
— Хайль! — торопливо ответил Биберштейн и, взяв со стола донесение, спросил:
— Скажите, Людвиг, этому вашему агенту можно верить?
— Да, экселенц! — Адлер тряхнул гладким зачесом цвета бледной соломы.
— Что вы собираетесь предпринять?
— По приказанию гауптштурмфюрера Миллера за советским разведчиком установлено наблюдение. К нему приставлен наш человек. Он сообщил нам, что Копылов уже приходил в Таганрог для установления связи. Я полагаю...
Адлер осекся на полуслове. В дверь шагнул гауптшарфюрер Мюнц. Бесшумной походкой он приблизился к Биберштейну и застыл в вопросительной позе.
— Дорогой Мюнц! Этого Копылова надо немедленно арестовать. Или вы ждете, когда это сделает капитан Брандт? Ваше наблюдение за ним будет дорого стоить германской армии. Я полагаю, он уже передает Советам ценные разведывательные данные. Медлить в подобных случаях непростительно. А все его связи постарайтесь вытянуть на допросах.
— Будет исполнено, экселенц.
— Да. А чтобы у этого красного не возникло подозрений, посадите с ним в одну камеру вашего агента. Может быть, он ему откроет свои тайны. Меня интересует его связь с Таганрогом. Действуйте!
— Будет исполнено, экселенц.
Адлер и Мюнц разом щелкнули каблуками и, повернувшись, направились к двери. Но перед тем как выйти из кабинета, гауптшарфюрер Мюнц остановился и вновь обратился к шефу:
— Господин штурмбаннфюрер! Мой доверенный из больницы военнопленных сообщил, что некий аптекарь Сахниашвили распространяет антигерманские листовки среди больных. Я распорядился арестовать его и провести расследование.
— Прекрасно, Мюнц. Но прежде чем отправить его в преисподнюю, заставьте его говорить. Я гарантирую вам железный крест, когда вы доложите мне, наконец, откуда берутся эти листовки в городе.
— Благодарю, экселенц. Будет исполнено.
Мюнц повернулся на каблуках и вслед за Адлером покинул кабинет. А штурмбаннфюрер Биберштейн принялся вновь просматривать скопившиеся за последние дни документы. Через несколько минут настойчивый зуммер полевого телефона заставил его поднять трубку.
— Послушайте, герр Биберштейн! Говорит генерал Неринг, — раздался в ней хрипловатый голос. — Мои солдаты наткнулись в поле на русского парашютиста. Прислать его к вам или можно похоронить самим?