Герои Таганрога
Шрифт:
— Дела задержали. Могу обрадовать, — улыбнулся Максим. — Акименко приходил. Сообщил, что Копылов с той стороны вернулся.
— Наконец-то! Молодец парень! Как раз кстати пришел, — Василий хлопнул Максима по плечу, вздохнул облегченно. — Где же он?
— В городе, у знакомых сидит. Акименко за ним пошел. Сейчас приведет ко мне.
— Тогда не будем задерживаться. До свидания, Петр. — Василий пожал Турубарову руку, попрощался с Валентиной. — О продуктах не беспокойтесь. На днях все наладится. Как только привезут с подсобного хозяйства, немного отправим вам. А в дальнейшем Максим будет регулярно носить. Так что голодать не придется. — Уже направляясь к дверям, Василий остановился, повернулся к Валентине, спросил задумчиво: — Может, и Женьку Шарова возьмешь на свое попечение? Вместе с Петром им веселее будет. А то парень горячий, мотается по знакомым, того и гляди немцам на глаза попадется.
— Непоседа он, Женька, — обиженно сказала Валентина. — Если прикажете, чтоб не убегал без вашего разрешения, тогда пусть приходит. А так — боязно... Будет взад-вперед бегать.
— Петр! — окликнул Василий. — Ты что же подчиненного распустил? Почему Шаров самовольно по городу шляется? Иль жить надоело? Сегодня же прикажи ему, чтоб ни шагу без твоего ведома. И глаз с него не спускай. Любой выход на улицу — только ради выполнения задания штаба. Скажи ему, что это указания городского центра. Связь со мной — через Валентину Кочуру. Ясно?
— Понятно. Будет сделано, Василий Ильич, — смущенно проговорил Петр, проклиная себя за то, что еще раньше сам не приструнил шустрого дружка.
Когда Василий и Максим Плотников вышли, Петр высыпал на пол содержимое мешка.
— Зря только мама ушла в деревню платья менять, — сказала Валентина, увидев хорошую крупную свеклу, которую Петр высыпал возле печки.
— А если она не придет, так и будем сидеть голодными?
Петр опустился в погреб и, спрятав гранаты, принес хлеб и сало.
Василий торопливо шел по темным пустынным улицам. Подсвечивая дорогу карманным фонариком, он обходил вязкую грязь, перепрыгивал через лужи, причем делал это так проворно, что Максим Плотников еле поспевал за ним вслед.
— Погоди, Василий! Что ты летишь, как скорый поезд? — сердито пробурчал он.
— Это не я. Ноги меня несут, — отшучивался Василий. — Сам посуди, Максим, больше года ждать весточки с той стороны... Не терпится поскорее услышать подробности. Может, и этого парня там за шпиона приняли?
— Не... Акименко сказал: все в порядке. Даже поручение дали.
— Это-то нам и важно. Мы еще...
Василий осекся на полуслове. Острый луч света пронзил темноту впереди.
— Что-то рано сегодня патрули вышли. До комендантского часа еще добрых тридцать минут, — удивился Максим. — Дворами махнем или воспользуемся пропуском? — спросил он нерешительно.
— Зачем дворами? У нас пропуска надежные. Скажем, на заводе задержали, с работы идем. Только держись уверенней, — посоветовал Василий.
Не замедляя шага, они вышли на перекресток, где два немецких солдата обыскивали задержанного мужчину. Один из них, вскинув автомат, остановил Василия и Максима и потребовал документы. Скользнув лучом света по предъявленным пропускам, он махнул рукой:
— Шнель, шнель!
Афонов и Плотников свернули за угол. До самого дома шли они молча.
Возле калитки Василий остановился и, повернувшись к Максиму, сказал:
— Ты, брат, не обижайся... Может, постоишь здесь, подежуришь малость, пока я там разговаривать буду?
— Что ж, это можно, — проговорил Максим. Но по тому, как он это сказал, Василий понял, что тот обиделся.
— Ну, да ладно. Пошли вместе. Попросишь жену, чтоб она на улице постояла.
— Она может. Она баба сметливая, — с радостью согласился Максим и, растворив дверь дома, первым прошел в комнату.
Из-за его спины Василий увидел сидевшего на диване Акименко. Рядом с ним, чинно положив руки на колени, сидел светловолосый паренек. Жена Максима суетилась возле стола.
— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Василий первым. Он подошел к дивану, пожал руку Акименко и незнакомому пареньку.
Тот встал и с достоинством, неторопливо ответил:
— Здравия желаю!
— Ты что, в немецкой армии служил или у царя?
— Когда царь был, его еще и на свете не было, — рассмеялся Максим.
— Откуда же тогда у него это «здравия желаю...»? Ну, чего молчишь? — шутливо спросил он потупившего голову парня.
— А чего же говорить? В Советской Армии так научили, — неожиданно бойко ответил тот. — Целый месяц я там обучение проходил. У них теперь все по-новому. И погоны, и форма другая...
Когда жена Максима Плотникова, накинув платок, вышла на улицу подежурить, Василий сказал:
— Ну что ж, докладывай, Копылов. Так, кажется, твоя фамилия?
— Все верно. Копылов я и есть. Об чем докладывать-то?
— Как выполнил задание? Как тебя встретили? Что передать велели?
— Встретили хорошо. Сперва никак не верили, что я от подпольщиков. А потом, как поверили, все расспрашивали, много ли у нас народу, есть ли оружие...
— Ну, ну! И что же ты ответил? — нетерпеливо перебил парня Василий.
— А то и ответил, что велели. — Копылов неуверенно посмотрел на Акименко, но, увидев, как тот ободряюще кивнул головой, продолжал: — Сказал, что оружие есть, что бьем помаленьку гадов...
Копылов вдруг осекся на полуслове, прищурил глаза и пристально глянул на Василия:
— Мне вот что, мне руководителя надо. Я имею приказ встретиться с самим руководителем. Ему и передам все, как велено.
— Это и есть руководитель. Рассказывай! — потребовал Максим Плотников.
Копылов успокоился и продолжал: