Героический режим. Безбожие
Шрифт:
– Он хотел собрать легендарные камни, - продолжила девушка.
– Тем более, он был хранителем одного из них. Однажды к нему пришла странная женщина. Она была одета в чёрные лохмотья и не показывала лица. Нервил заперся с ней в комнате, где он вёл секретные дела, и долго с ней разговаривал. А после...
– утопленница всхлипнула.
– После он забрал наших детей. Моих детей! Он не может считаться их отцом после этого. Эта старуха... эта ведьма... Она убила их. Моих маленьких деток, двух милых близняшек... Она... эта тварь вырезала их сердца и сделала из них амулеты, срезала
– Утопленница зашлась рыданиями.
– Он сам рассказал мне об этом...
– с трудом проговорила она.
– Он сказал, что так надо, иначе этот мир погибнет... Что ему нужны камни, чтобы спасти других.
– Но он убил других, - угрюмо сказал парень, подходя к девушке и обнимая её за плечи.
– Убил всех, кто не смог бежать. Я был его солдатом. К счастью, я был далеко, когда пришли ведьмы, и они не успели заморочить мне голову, как другим. И, когда я увидел своих товарищей, которые уже не были мне товарищами, не были людьми... я сбежал, взяв с собой Аму, Слашу и детей. Но мы находили только пустые деревни. Люди либо сбегали, либо погибали. Но детей они убивали не сразу, нет. Из их органов эти твари делали амулеты, пили их кровь, а старшая с двумя помощницами шили себе тела взамен старых, прогнивших, наполненных трупным ядом и опарышами. И тогда мы пришли сюда.
– Я собственными руками утопила всех своих детей, - медленно произнесла старшая.
– Аму собственными руками утопила своего сына. Но это всё равно лучше, чем то, что ожидало их.
– Убейте их, - сказала старшая девочка, видимо, единственная из детей, кто поняла, что произошло.
– Убейте Нервила.
И тут я вспомнил горбунью. У неё было бледное, уродливое лицо, но в нём четко угадывались черты, схожие с чертами этой девочки.
– Горбунья, - сказал я.
– Горбунья из приюта Гаи. Кто она?
– Так же как и все эти дети, - горько улыбнулась Слаша.
– Так же, как и все дети из приюта Гаи. Она - дочь Нервила. Наш конунг очень любит женщин. Но других грехов за ним раньше не замечалось.
– Надеюсь, он сейчас трахает этих гнилых ведьм, - буркнул парень.
– Убейте их, прошу.
– Просим, убейте их всех, - в унисон сказали утопленницы.
– Убьём, - прошипел я.
– Убьём, - кивну Павел.
– Вы будете отомщены. А части тела Нервила будут утоплены в этом озере.
– Это принесёт нам покой, - хором произнесли все утопленники. От детских голосов у меня на голове волосы встали дыбом.
– Мы станем свободны.
Глава 23. 20
За следующие три дня мы зачистили остров целиком. Дважды мы находили других игроков. Дважды все они были мертвы и раздеты чуть ли не донага. Видимо, здешним мобам, как и людям, не была чужда алчность.
С Топлюшей я виделся лишь однажды, учитывая, что одну из ночей мы провели на улице. Она вела себя так же, только в её голосе появилось лёгкое беспокойство.
– Он страшный человек, - говорила она, - не ходите к нему.
– С чего ты это решила?
– Мне рассказали те утопленники... Может, ты останешься
– Нет, не останусь. И мне надо идти к конунгу. У меня просто нет другого выбора.
– Может, ты меня тогда поцелуешь?
Я отказался.
Конечно же, та ночь, что мы провели в лесу, была последней ночью перед битвой с Нервилом. Злые и продрогшие мы добрались до полоски леса, за которой возвышался холм, где стояла крепость конунга.
Николай и Владимир крысились друг с другом уже в открытую. Я даже пару раз думал, что дело дойдёт до драки, и хватал тесак, не зная, правда, чью сторону принять в открытом противостоянии. Ослабить одну из группировок - не совсем то же самое, что вступить в драку.
Да, я собирался загребать жар чужими руками. Руками мобов, если быть точным. Но если у меня не выйдет... что ж, придётся принимать нелёгкое решение. И совершать непростые поступки.
Наши остались в лесу, а я отправился на разведку. Я неплохо научился бегать под Плащом в последнее время. Главное слишком не торопиться, и тогда всё будет нормально - восстановление выносливости под действием заклинания почти восполняло потери на бег. Так что сейчас я мог бежать очень долго... не считая кулдауна.
Крепость была деревянной. Почти круглая, она стояла на вершине холма. Её диаметр, пожалуй, достигал двухсот метров. По периметру частокола стояли четыре высокие дозорные башни. Ещё две защищали ворота. Конечно же, на каждой из них были дозорные - один воин и одна ведьма.
Судя по всему, за воротами нас ожидало что-то вроде военного городка, где живут дружинники, а в центре в своей маленькой крепости нас ждал конунг. Логово зла, мать вашу. Сколько ещё, чёрт возьми, мы встретим в дальнейшем? Хрен его знает. Точно ни одной, если мы не возьмём эту.
Но нас тринадцать человек, а здесь, наверняка, несколько десятков противников, не меньше. Возможно, каждый из нас стоит одного воина и, быть может, одной ведьмы... на нашей стороне человеческий ум... Но их слишком много, а в глупости последнее время мобов упрекнуть было сложно.
Я дважды обогнул крепость, насколько смог - дальний конец частокола упирался в море. Ворота закрыты. Кругом часовые. Не понятно, сколько человек внутри. Не известно, сколько бродит по лесу. Я знал только то, что там минимум двенадцать мобов и три босса - конунг, главная ведьма и её вторая подручная. Слишком много неизвестных. Слишком велика опасность. Слишком сложна обстановка в пати, я даже не уверен, что мы не вцепимся в глотки друг другу, прежде, чем пойдём в атаку.
– Мы в жопе, - сказал я, когда вернулся к остальным.
– Говори, - угрюмо буркнул Павел, он был мрачен все последние три дня. Николая среди них не было.
– Где пал?
– В туалет ушёл. Говори!
Я коротко рассказал об увиденном. Когда я закончил, Николай уже вернулся. На его лице красовался свеженький кровоподтёк. Оглядев остальных, я заметил, что Сергей тоже выглядит немного помятым.
Ну, ничего. Осталось завалить босса, и мы обсудим всё происходящее. Хотя, вполне возможно, что проблема отпадёт сама собой после смерти кого-нибудь из фигурантов. Или всех.