Героический режим. Безбожие
Шрифт:
– Я... я так не считаю.
– Не считаешь?
– паладин сощурил глаза и положил мне на плечо свою закованную в сталь руку.
– А что же ты считаешь? Что нам нельзя доверять? Что мы убьём любого, чтобы выжить? Возможно, ты прав. Но разве ты не хочешь жить?
– Разве ты хочешь убить меня, чтобы предотвратить резню?
– спросил Сергей.
– И меня, - добавил Александр. Он с пронзительным скрипением точил топор, при каждом движении у него от руки отлетал лоскут кожи или фаланга пальца.
– Я слишком опасен для тебя.
– И меня, - согласился Влад.
– Я слишком бесполезен, чтобы быть в вашей пати.
– Или меня, - кивнул Владимир, впервые глядя мне в глаза. Но вместо его глаз я видел только глубокие провалы.
– Меня, наверное, больше всего.
– Быть может, ты хотел убить всех нас?
– спросил Павел.
– Расколоть пати? Стать главным? Ты же хочешь быть главным. Раз за разом доказываешь свою полезность, придумываешь всяческие планы. У тебя уже лучший шмот среди нас. А когда не станет меня... Или тебе просто не нужна пати? Чего ты хочешь?
Я сглотнул слюну, но в горле так пересохло, что у меня ничего не вышло.
Что я хочу? Зачем я здесь? Почему я так себя веду? Я не знаю. Хочу ли я выжить? Сделать всё, чтобы выбраться отсюда?
Нет. Я не хочу выбираться отсюда. Я хочу жить, но... Я не хочу обратно. Я погряз в этом дерьме. Это мир - мой мир, я живу в нём, действительно живу, хотя и ненавижу его всем сердцем. Моя пати - моя семья, и я готов принести ей любые жертвы, даже если эта жертва - часть семьи.
Топлюша. Что я делаю?
Я сказал это вслух.
– Топлюша, - презрительно сказала Юля.
– Вот где твоя Топлюша.
– Она указала пальцем за свою спину.
Я проследил её движение. Утопленница валялась под деревом, её одежда была изодрана и покрыта белёсой сукровицей, сочащейся из многочисленных ран.
– Она тебя преследовала, - весело сказал Алексей.
– И я убил её. Можешь сказать спасибо, друг!
Я зарычал и бросился на друида, свалил его с ног, ударил в лицо. Инстинктивно потянул тесак из ножен.
– Что ты делаешь?
– изумлённо спросил друид.
– Она же ничего не сделала!
– рявкнул я.
– Ничего!
– Она пыталась нас убить! И тебя! Дважды!
– Она не виновата!
– закричал я.
– Не виновата! Ни в чём не виновата!!!
На мои плечи легли чьи-то руки.
– А что сделал я?
– прошипел мне на ухо чей-то полузнакомый голос.
– В чём я виноват? Ты убил меня за то, что я говорил то же самое. Так где правда? Почему жив ты, а не я?
Я закричал и отшатнулся от Алексея, опрокидывая пацифиста.
– Ты должен умереть, - сказал Павел.
– Лишний здесь ты. Только ты.
– Посмотри на своё лицо, убийца, - презрительно бросил Костя.
– Посмотри.
Я положил ладонь на лицо. Но там его не было. Только маска с клювом. Я попытался сорвать её, но у меня ничего не вышло. Она будто приросла к моему лицу...
Или стала им.
– Несчастный уродец, - с жалостью произнёс Павел.
– Что ты здесь делаешь? Зачем здесь живёшь? Почему ты считаешь, что достоин жизни? Ну, ничего, мы избавим тебя от мучений.
Мне на грудь что-то надавило, а после её пронзила боль. Я закричал...
– Лёх, давай, просыпайся, - сказал мне в лицо Алексей, тормоша меня за плечо.
Я дёрнулся и, выхватив тесак, приставил его к шее друида.
– Эй, поосторожней, - напряжённо произнёс Алексей.
– Ты чего?
Я закрыл глаза, убирая тесак.
– Просто очень устал.
– Ага, по тебе видно. Ты, кстати, мычал во сне. Может, тебе надо завязать со своими ночными прогулками, а, чувак? Что-то у тебя вид в последнее время не важный. Устал? Переживаешь? Забей ты уже на того придурка, что сделано, то сделано. Ничего, как рубанём конунга, отдохнём.
– На том свете отдохнём, - прошептал я.
– Не каркал бы. Давай, нам надо занять свою позицию.
Я встал, вытащил из своей сумки кусок солонины и принялся её жевать на ходу. Сумки мы побросали здесь. Уже стемнело. Луны не было, звёзды от этого особо ярко сверкали на небе. Чёртова наука, если бы не ты, я бы сейчас загадал желание или думал, что где-то там сидит какой-то мой хранитель или ещё как хрень.
А смысл в заблуждениях? От этого что-то изменится? Оно мне поможет?
Я проверил свои зелья. Потом ещё раз. И ещё раз. Руки тряслись. Предстояла самая серьёзная драка в моей жизни. Возможно, когда-нибудь она покажется мне смешной, если...
Нет, хватит об этом. Всё будет хорошо. Всё. Будет. Хорошо. Хорошо. Хорошо. Зелья на месте. Три здоровья и одно злобы. Этого будет достаточно.
Что-то я разнервничался. А лес тем временем кончается. Впереди три с половиной сотни шагов голой поверхности, а после начнётся холм. Ребята останутся в лесу, а я должен приблизиться к самому холму, подняться на него и залечь почти под частоколом, в двух десятках шагов, где лежит большой валун, будто предназначенный для засад. Это снизит мой обзор, но, надеюсь, Антон не облажается и попадёт, куда надо. Сначала в дом, потом в частокол...
Сегодня не грозовая ночь. Нас, скорее всего, раскусят. А значит, я погибну первым. Я погибну первым, когда ворвусь в деревню. Я...
Я чёртов трус. Ною, как девочка. Испугался обычной драки. Зассал из-за дебильного сна, приснившегося мне пару десятков минут назад. Конечно же, я беспокоюсь. За себя, за друзей, за пати. Но это не значит, что надо наматывать сопли на кулак.
Пятна. Багровые пятна. Они застилали мои глаза. Быстро, я даже не успел заметить. А мне всего лишь стоило вспомнить тот странный сон, второй за последние пару недель. Что мне за дело до сна? Или всё-таки дело есть, если я так легко становлюсь злобным? Что-то явно происходит...