Героический Режим. Злая Игра. Дилогия
Шрифт:
— Так же как и все эти дети, — горько улыбнулась Слаша. — Так же, как и все дети из приюта Гаи. Она — дочь Нервила. Наш конунг очень любит женщин. Но других грехов за ним раньше не замечалось.
Чёрт, это я прекрасно знал. Мне нужна была информация про тот схрон и Сердце тьмы либо про потомков Корда. Я секунду думал, а после решил отказаться от вопросов. Спрашивать нужно Гаю, а не этих несчастных.
— Надеюсь, Нервил сейчас трахает этих гнилых ведьм, — буркнул парень. — Убейте их, прошу.
— Просим, убейте их всех, — в унисон сказали утопленницы.
— Убьём, — прошипел я.
— Убьём, — кивну Сталкер. — Вы будете отомщены. А части тела Нервила будут утоплены в этом озере.
— Это принесёт нам покой, — хором произнесли все утопленники. От детских голосов у меня на голове волосы встали дыбом. — Мы станем свободны.
— Я же говорю — замечательная история, — сказал Репей. Но уголок его ухмыляющегося рта явно дрожал.
— Располагаемся здесь, — приказал Сталкер. — Кто может, лечит раненых. Я пока свяжусь с Трясучкой. Доктор, ты как, в порядке?
— Вполне.
— Прочеши ещё раз озеро. Репей, я тебе доверяю, но ты сам говорил, что мы могли привести хвост.
— Да я как бы всё понимаю.
Я ушёл в Тень и направился в разведку. Чёрт побери, как же Сталкер мне помог.
Топлюша ждала меня в нескольких сотнях шагов от нашей стоянки. Я чуть не наткнулся на неё в густом тумане, а ей как будто это и было нужно. Она хихикнула, поправляя свои лохмотья, которые скорее не скрывали прелести, а подчёркивали их. Мне, впрочем, от неё нужно было другое.
Её раны зажили, даже шрамов почти не осталось. Глаз зарос, но под сросшимися веками я увидел неестественно маленькое глазное яблоко. Наверное, иногда хорошо быть утопленником.
— Привет, — сказала Топлюша, осторожно улыбаясь.
— Привет, — кивнул я, раздумывая, как начать разговор. Но утопленница сама жаждала поговорить.
— Ты пришёл ко мне?
— Да.
— Я надеялась, что увижу тебя, — прошептала утопленница с придыханием. — Когда остальные сказали, что чувствуют живых, я сразу узнала, что среди них ты.
— Остальные? Это другие утопленники? Они чувствуют приближение живых?
— Конечно. Иначе как бы они прятались? Живые не любят утопленников, стараются их убить и сжечь... А они такие хорошие. Я познакомилась с Аму. Она добрая.
— А они смогут тебе сообщить, когда кто-нибудь появится?
— Конечно, — пожала плечами утопленница. — А зачем тебе?
— Я разведчик. Если мне не нужно будет прочёсывать местность, я смогу поговорить с тобой.
Топлюша заулыбалась, от чего даже немного порозовели ещё бледные щёчки. Всё-таки она милашка. Ну, в те моменты, когда её лицо не перекошено злобой и ненавистью. И когда она не пытается меня убить.
Но что-то не сходилось.
— Погоди, — сказал я. — Если утопленники боятся людей, почему они не спрятались от нас?
— Рыжий уже приходил сюда. Он никого не тронул и даже пообещал помочь. Сказал, что вернётся с друзьями попозже.
Я кивнул. Теперь всё, кажется, расположилось по своим местам. Оглядевшись, я жестом предложил сесть прямо на землю. Заднице, конечно, холодно, но мягкая умирающая от холода трава — не худшее сидение.
— На самом деле, я пришёл у тебя кое-что узнать, — честно признался я.
— Я знаю. И если я тебе помогу, ты меня поцелуешь. Хорошо?
Вот же приставучая. Всегда бы ко мне так девушки лезли... Хотя, я же знаю, что было раньше.
— Хорошо, — согласился я. — Теперь скажи мне: ты что-нибудь знаешь о потомках Корда?
Топлюша думала долго, морща свой маленький носик и закрывая здоровый глаз, но через какое-то время покачала головой. Я вздохнул.
— А про Сердце Тьмы?
— О, про него я знаю! Это, — Топлюша поморщилась, — вроде помойки. Туда сливают весь мусор. Когда я погибну, я тоже уйдут туда. Стрыга и Леший ждут меня там, я знаю.
— Это всё, что знаешь?
— Да.
Негусто. Но уже что-то. Попробую спросить более предметно.
— Может, знаешь про таких здоровых слизней? Или пиявок? Они живут в болоте около Сердца. — Когда я спрашивал где-то на самом краю сознания возникли какие-то образы, связанные... со шлангами? Или осьминогами? Бред какой-то...
— Нет, не знаю. Озеро ведь находится по ТУ сторону, а я там ещё не была. Если бы побывала, то сейчас бы с тобой не сидела.
— Это понятно, — я тяжело вздохнул.
— Мало помощи? — грустно спросила Топлюша.
— Немного. Но ты мне всё равно помогла. — Я наклонился и поцеловал утопленницу в щёку. Та оказалась нежной и неожиданно тёплой. Хотя, дело, наверное, в том, что на улице слишком холодно.
— Мы ещё увидимся? — со слезами в голосе спросила Топлюша.
Я покачал головой.
— Оставайся здесь, в безопасности. Не следи за мной. Кто-то из наших может убить тебя просто по не знанию. — Не стоит давать несбыточных надежд, но жить с надеждой лучше, чем вообще без неё. — Если получится, я попробую тебя найти. Позову у озера или реки.
Утопленница улыбнулась сквозь слёзы.
— Ты уйдёшь, да? — спросила она. — За солёную воду?
— Да, мне нужно туда.
— Я не могу плавать в солёной воде, — прошептала девушка.
— Но... ты же переплыла тот залив?
— Это другое. Я шла по пресной воде. А там... там другое место.
Другое место? Если вспомнить карту, два полуострова, как двузубая вилка, торчат глубоко в море, но они соединены с материком. Но Топлюша говорит, что это другое место. Быть может, это как-то связанно с тем разделением, которое я видел в первые секунды моего пребывания в этом мире? И тот мост...