Героинщики
Шрифт:
– С голоду сейчас подохну, мистер Томми ...
– Это вряд ли, по крайней мере до Блэкпула придется потерпеть. Хочу успеть на футбол по ящику.
Кизбо держит две огромные складки жира на своем пузе.
– Я же таю на глазах, скоро ничего не останется. Скажи им, мистер Марк, - просит он с такой миной, что его рыжие брови появляются над толстым черным стеклом его очков.
– Кизбо действительно серьезно недоедает, Тэм. Если не дашь ему поесть, то вообще отнесем тебя к сторонникам Биафри, - говорю я, а потом добавляю еще несколько, подражая голос одной моей старой соседки-расистки из порта, миссис Каррен: -
– Делай что хочешь, но исключение я сделал бы только для жителей Кендела - отвечает Томми, взъерошив волосы себе на голове на манер Рода Стюарта.
– А что с пальцем?
– Спрашивает он.
– Стамески. Мудак поручил нам прибить панели друг к другу, - тут я теряю связь с реальностью, вспоминая о работе, и «просыпаюсь» только тогда, когда Кизбо начинает снова что-то говорить.
– Друг, а ты не мог бы потерпеть немного?
– Каждую секунду я сжигаю жир, мистер Марк. Вероятность того, что я продержусь, очень мала. Но если бы мистер Реб передал водку назад, то мне бы это очень помогло отвлечься ...
– Угу ...
– нехотя отзывается Второй Призер и в пухлые лапы Кизбо попадает «Смирнофф».
Несмотря на то, что он выглядит, как огромный кокосовый орех, Кизбо соревнуется с Томми за звание лучшего танцора в нашей компании. Я тусуюсь где-то на заднем плане танцпола, мечтая о том, как было бы хорошо знать, как надо двигаться, пока спид не начинает брать свое. С того момента моим единственным желанием становится жажда остановиться. Однажды, когда я посетил «Казино», меня занесло так сильно, что я спину сорвал, пытаясь сделать непревзойденное сальто. И сегодня коп - черт побери – умудрился своей дубинкой найти именно это чувствительное место у меня в спине! Теперь, видимо, этот мудила сидит дома, в маленькой квартирке, больше похожей на коробку от обувь, таращится в телевизор, надеется на секс со своей фригидной подружкой, разговаривает со своими неблагодарными детьми и понятия не имеет, что хорошему парню Рентону такой танец погубил. Не знаю, какого доброго человека и поблагодарить, на хуй, за то, что изобрел парацетамол. Но Кизбо, несмотря ни на что, такая сука везучая, что ему на все насрать. Настолько хорошо чувствует ритм, с него вышел бы хороший барабанщик. Слишком толстый для всевозможных фортелей, но все равно подрывает танцпол, как толстая рыжая секс-машина.
Мы добираемся до Блэкпула и немного сбрасываем скорость. Запахи жареной пищи и свежего морского воздуха напоминают нам о том, что наш сентябрьский отдых подходит к концу. А я помню, как мы все приезжали сюда - мама, папа, Билли, малый Дэйви, бабушка и дедушка Рентон. Я, весь такой простой, но уверенный в себе, катаюсь на пони, а дедушка Рентон мчит Дэйви в его каталке, они оба в восторге кричат, а дед еще и смеется: - А ОН ТЕБЯ ОБОГНАЛ, МАРК!
Я отчаянно пытаюсь пришпорить важную тварь, чтобы прибегнуть к неистовому галопу и доскакать до самого Ирландского моря и смыть с себя, в конце концов, этот стыд. Ох, какое это было унижение! Потом я еще ходил в местный кинотеатр смотреть «Оливера» целых шесть раз, один.
– Ну сколько же можно, сынок! Мы собирались на Плежер-Бич, - начала уговаривать меня мама.
– Ну ладно, дай ему денег, пусть идет, потому что будет клянчить весь день, - покачал головой отец.
Я жадно схватил деньги, наслаждаясь прекрасным мгновением
... Больше тому мальчишке, которым я был тогда, не требовалось ничего ...
Мы въезжаем в Золотую милю и заваливаемся в наш огромный паб под Тауэром. В нем уже огромное количество людей, но мы все равно проталкиваемся в зал и берем себе что-нибудь выпить - мы приехали как раз вовремя, чтобы посмотреть матч с Португалией.
– Вот мудаки ебаные, так, Реб?
– Спрашиваю я Второго Призера, который взял пинту пива и двойную водку и начинал наслаждаться жизнью, а потому не проявил особого желания общаться о футболе.
– Северян?
– Спрашивает он в ответ, тоном совсем как у моего отца.
– О чем ты, Марк? Что ты вообще, бля, говоришь?
– Еще увидишь, друг, - смеется Томми, когда какой-то толстяк неподалеку от нас открывает бутылку «Бекс» и крышка от нее летит над его головой под сдавленный смех товарищей.
Уверен, они сами и взболтали его бутылку, пока он не видел.
– Придурки ебаные, - говорит он с акцентом выходца из Центральной Англии.
– Не повезло, парень, - подбадривает его Томми, хлопая по спине.
– Лучше к ним не лезь, к этим мудилам, - бурчит тот в ответ.
Вообще, каждая компания имеет в своем составе подобного толстяка, иногда даже нескольких. Но это - «Тауэр бар» в Блэкпуле, и если прийти сюда в соответствующем настроения и хорошей компании, это - одно из лучших мест на всей планете.
Видимо, своим лучшим другом я бы назвал Томми. Ему не все равно, он заботится о людях; пожалуй, даже слишком беспокоится, если принимать во внимание, в каком мире нам суждено жить. Несмотря на то, что он - один из самых крутых и красивейших ребят из всех, кого я знаю, с этой его прочной фигурой боксера легкого веса, Томми - очень скромный парень.
Затем мы начинаем обсуждать девушек - кому что в них нравится; я говорю, что мне нравится девушки с небольшой грудью, и компания считает это настоящим святотатством. После того, как меня называют словами, охватывающими всех возможных извращенцев - от гомосека к педофилу, - Кизбо качает головой и говорит:
– А я нет, мистер Марк, мне нравится, когда у птички огромные сиськи.
– Да, нравится, потому что сам не меньше отрастил, - добавляю я, хватая его за огромные груди, которые он получил вместе с пивным пузом.
Но даже эта маленькая перепалка дает вам возможность представить, как клево можно проводить время в «Тауэре»; здесь очень быстро становится весело. Впрочем, футбол и ребята в конце концов нам надоедают, душа стремится танцевать и клеить девок, поэтому мы выпиваем еще и отправляемся в клуб. И здесь моя память внезапно начинает напоминать теплую воду, текущую по замерзшим моментах с моей прошлой жизни. Я будто наяву слышу, как мама читает нам на ночь, сидя между нашими кроватями - моим и Билли, как ее хриплый от курева голос звучит то тише, то громче, когда она возвращается к нам по очереди. Книги о собаках, медведей и лошадей. Мы с братом наслаждаемся историями, а сами подсознательно ждем малого Дэйви, когда он уже снова закатится кашлем и заберет наше драгоценное время.