Герой снов
Шрифт:
– Почему?
– не выдержала невольно заинтригованная Эмма.
– Что произошло?
– Вскоре после свадьбы прогневал князь Николай царя, а завистливые бояре обратились против него.
Князя бросили в темницу, где он заболел и скончался. Княгиня Емелия тоже чуть не умерла от тоски и печали. Она скрылась от врагов своих в монастыре и там тайно родила сына. Мальчик вырос таким же красивым и благородным, как отец, и стал одним из самых могущественных людей в России. Он был одним из любимцев царицы Елизаветы.
– Неужели это было на самом деле?
–
– О да, ваша светлость.
Эмма вглядывалась в крохотный вышитый кошелечек, лежавший у нее на коленях, поворачивая его к свету то одной стороной, то другой, отчего драгоценные бусинки на нем весело сверкали.
Грустная история растрогала ее, но не желая показать этого, она прикрылась легкой насмешкой:
– Только предок Ангеловских мог быть таким надменным, что заставил пятьсот девушек стоять перед ним, пока он будет выбирать себе жену… Да я бы плюнула ему в лицо!
– Возможно, - ответила Марфа с лукавым блеском в глазах.
– Но говорят, что князь Николай был очень красивым мужчиной. Иногда ради этого стоит простить некоторую надменность. Как вы считаете?
– Мне все равно, каким бы красавцем он ни был. Все это сплошное дикарство!
– Такова была их семейная традиция. Теперь, конечно, так не делается, русские переняли западные обычаи…
– Слава Богу, хоть пришел прогресс, - фыркнула Эмма.
Она перегнулась и достала из сундука завернутую в материю раму. С помощью девушек она развернула ее и обнаружила живописное полотно: старинный осыпающийся пейзаж. Краска потрескалась и покрылась слоем многолетней грязи. На Эмму картина особого впечатления не произвела: какая-то любительская вещица. Почему ее решили сохранить? Она сморщила нос и покачала головой.
– По-моему, она никакой ценности не представляет. Разве что была дорога кому-то как память.
Марфа и Мария стали у нее за спиной, чтобы получше разглядеть изображение. Это была сцена русской охоты: по темным полям борзые гнались за волком. В отдалении на фоне бледно-сиреневого неба виднелся загородный дворец.
– Посмотрите, - сказала Мария, указывая на уголок картины, где краска немного облупилась, - под слоем что-то виднеется.
Эмма склонилась пониже к холсту и поцарапала растрескавшуюся краску ногтем. Большая чешуйка краски отскочила, обнажив пятно, в котором проглядывало что-то медно-красное и телесное.
– По-моему, ты права, - заметила она.
– Кто-то изобразил охоту поверх другой картины. Интересно, что там может быть?
Она отложила картину в кучку вещей, которые собиралась забрать вниз, и принялась сортировать дальше. Так прошло еще два часа. Эмма вспотела и перепачкалась пылью. Улыбнувшись сестрам, которые явно устали не меньше, она объявила:
– Давайте на сегодня закончим.
Служанки немедленно согласились и, взяв в охапку отобранные сокровища, понесли их в ее комнаты.
Эмма как раз прислонила картину к бархатной спинке кушетки
– Я пришел узнать, готова ли ты к обеду. Сегодня приедут несколько заводчиков-американцев, и ты… - Николай оборвал себя на полуслове при виде ее мятого платья, пропыленных лица и рук. На лице его мелькнуло раздражение, но он тут же нехотя рассмеялся.
– Ты что, перевернула вверх дном весь чердак?
– Это настоящая сокровищница!
– Тебе надо немедленно умыться и одеться к ужину, - сказал он, с сомнением поглядывая на кучу найденных ею сокровищ.
– Американцы…
– Подойди взгляни на эту картину, - настаивала Эмма, подзывая его к кушетке.
– Она тебе знакома? Что-нибудь для тебя значит?
– Ничего.
– Посмотри в тот уголок, где осыпалась краска. По-моему, под верхней картиной скрыта другая.
– Возможно, - равнодушно произнес он.
– Так вот, насчет ужина…
– Не можем ли мы узнать, имеет ли смысл ее реставрировать? Что, если под ней находится какое-нибудь чудесное творение, которое ждет не дождется, чтобы его явили на свет Божий?
– Если тебе так хочется, мы найдем кого-нибудь, кто этим займется. Хотя сомневаюсь, что там скрывается что-либо стоящее. Эмма, тебе следует поскорее привести себя в порядок и сойти вниз.
– Что, ради всего святого, могу сказать я группе заводчиков?
– Просто сиди мирно и улыбайся.
– Николай бросил на нее многозначительный взгляд.
– И чтоб никаких замечаний о несчастных птичьих трупиках, когда подадут фазана.
Проказливая ухмылка сверкнула и исчезла.
– А то что будет?
– Подойдя к туалетному столику, она пристроила на волосы старинную русскую вуаль и обруч. В точности, как ей показала Марфа. Оглянувшись через плечо стой же лукавой улыбкой, она продолжала:
– Если я оскорблю чувства твоих американских гостей, ты меня побьешь? Каким именно образом наказывают русские князья своих жен?
Она замолчала, увидев, как он изменился в лице. Николай побелел как полотно и смотрел на нее потемневшими, полными ужаса глазами. Эмма медленно сняла с головы легкий старинный убор.
– Что-то не так?
– спросила она.
Николай не ответил. Не было слов, чтобы передать его ощущение. Он перенесся в другое место. На миг его перебросило из одного времени в другое. Он увидел плачущую Эмму. Лицо ее опухло и покраснело от слез, волосы растрепались и спутались…
– Пожалуйста, накажите меня, - умоляла она.
– Дурочка ты, дурочка, - хрипло прошептал он и притянул ее к себе, стараясь успокоить и гладя по спине. Она дрожала не переставая.
– Как, ради всего святого, могу я тебя наказать? Оставить на тебе след кнута? Как, по-твоему, могу я причинить тебе боль собственными руками? О, не думай, что мне этого не хочется, умница ты моя горемычная! Но даже очень постаравшись, я не смогу и пальцем тебя тронуть!