Герой забытых сказок
Шрифт:
– Красивая, – пробормотала Лейка, и в ответ услышала смущенный смешок.
Девушка подошла к девочке, погладила её по голове.
– Уверена, ты тоже вырастешь очень красивой, – потом поклонилась Бояне, – спасибо, что бережёте наш покой.
– Глупости. Думаю сегодня вам уже докучать не будут, так что мы тоже пойдём.
Старуха взяла за руку девочку и уже собиралась пойти домой, как Лейка дернулась и побежала обратно.
– А как вас зовут?
– Малуша, а тебя, малышка?
– Лейка! Я завтра к вам приду. Могу помочь чем скажете, хорошо? – девочка увидела как Малуша кивнула и довольная побежала обратно
* * *
Следующим днем Остромир представил всему городу законную супругу, а к вечеру накрыли столы и праздновали до глубокой ночи.
Еще через день местные хозяйки да девицы надумали ходить к Малуше дружбу водить. То сплетни несут, то наставление, как хозяйство вести. Но больше все расспрашивали, как там в столице. Маленькая Лейка с момента их встречи не отходила от Малуши ни на шаг и пыталась отгонять назойливых гостей, только кто ребенка послушает, ей только цыкали в ответ, да велели принести то или иное. Однако, когда появлялась Бояна, разговоры стихали: её авторитетный взгляд мгновенно отправлял всех заняться своими делами. Она одним взглядом разгоняла всех по делам. Молодая супруга посадника от такого внимания уставала. Укромного места не находила, пока не пришла по приглашению в скромное жилище старшей знахарки. Её комната была наполнена настоящими сокровищами, которые поразили девушку.
– Бояна, вот удивила, откуда же столько всего? – тут же выпалила Малуша осмотрев комнату от пола до потолка заставленную книгами. – Не думала что тут с десяток на весь город наберется.
Маленькой кровати, со столом и стулом тут явно было тесно. Вещи всего парой тряпок валялись поверх стопок книг. Коротенькая свеча на столе вместе с письменными принадлежностями и волоковое оконце, сейчас открытое, пропускающее солнечный свет и тепло в каморку. В воздухе витал запах старой бумаги и слегка прелого сена.
– Я ж который год знахарка да и грамоте обучена. Вот и с тех пор веду записи, книжки интересные собираю. Поди пригодится кому. Так молодежь воспитывать проще. А то все разворотили бы дай им бесцельно шататься.
– Сама учишь?
– Когда сама, когда подменяют.
Старуха кивнула в сторону двери. В доме знахарок, всего жило три бабы и один ребенок. Бояна за главную, еще две взрослые ученицы, по годам как посадник, и Лейка – сирота с малых лет.
– Славно придумали, – отозвалась девица рассматривая книги с нескрываемым любопытством.
– Бери, если что понравится.
– Спасибо, обязательно.
Несколько раз к ряду не найдя жену посадника дома, неугомонные девки, стали обижаться. Больше говорили что столичная госпожа зазналась и нос не кажет простому народу, водится только со старухой и сиротой из жалости, а Остромиру мозги пудрит. Скоро небось вообще сбежит обратно. Но злые языки были неправы, и с течением времени, когда появились новые новости, разговоры о жене посадника стихли. Тут Малуша вернулась к хозяйским обязанностям, обустраивала по себе новый дом, больше гуляла и уже спокойнее знакомилась с новыми соседями.
Она узнала, что почти все мужчины обучены военному делу, а большинство жен были привезены из соседних городов. По лету, оказывается, телега ходить начинала, что возила девиц незамужних да мужиков холостых вдоль Рубежки, так пары и находили. Эти и многие другие мелочи делали местную жизнь сильно отличной от той, что была у неё раньше. Решение уехать так далеко от родного дома казалось волнующим.
Чтобы немного отдохнуть и перевести дух, Малуша поднималась по лестнице на башню и наслаждалась видом на высокие деревья, спускавшиеся ниже и обрамлявшие обрыв справа, напоминая след от большой ложки с топью на дне. Далее простиралась степь, где разноцветные пятна лугов мерцали и переливались на ветру, словно морские волны, уходящие за горизонт в небесную даль, казавшуюся отсюда такой огромной и необъятной. По совпадению ли, но забирал её всегда Остромир. Он, покончив с делами, с нетерпением искал встречи с женой и до утра не оставлял одну, а на рассвете нежно целовал её губы, рассеивая все девичьи сомнения. Следом прибегала Лейка и долго, осторожно расчесывала волосы хозяйки. Заплетала их в широкие косы и прятала под кикой. Коли доводилось днем увидеться молодым, так Малуша краской заливалась и быстрее скрывалась с глаз, а Остромир пока взглядом голубушку свою не проводит, обращался глухим да немым. Мужики посмеивались, но дело молодое понимали. Влюблённые жили единым счастьем и молили богов о его продолжении.
* * *
Две зимы спустя, Малуша с Лейкой в гостях у Бояны угощались вкусным отваром из трав с мёдом. Девочка тихо сидела на кровати и держалась за щеки, будто они красным светом горят. А девица все выискивала что-то на книжных полках.
– Может помочь?
– А я уже нашла, – в ту же минуту она достала книгу и подошла к столу, – вот смотри.
– Это же просто записи по детишкам местным, -удивленная выбором отозвалась старуха.
– Ага, но мне пригодится, – и не сдержала смущенный смешок. С кровати вторя донесся такой же.
– Как знаешь, – старуха принялась дальше выводить слова на чистом листе бумаги.
Она переписывала себе книги, что недавно привезла Малуша из столицы. А гостьи листали книгу, в которой значились все рожденные дети в Боровиче. Хоть разговора и не было, но девчонки то ерзали, то хихикали, то одобрительно кивали друг дружке, то хмурились.
– Ох, ну что там у вас? – не выдержала старуха.
– Имена тут такие,– как готовилась, выпалила Малуша, – впервые вижу.
– Это какие?
– Ну вот Ненаш примером. Это что за имя? Кто ж так ребёнка своего назовёт, они его украли что ли? – тут она обернулась к Лейке и, непонимающе покачивая головой, заулыбалась. Девочка от таких кривляний засмеялась.
– Та тьфу на тебя, никто никого не крал. Так называют чтобы уберечь от зла всякого да сглазов.
– Глупость какая, – отмахнулась девица и перелистнула страницу, – Мне вот Бажай больше по душе. Решено!
Она кивнула и внимательно посмотрела на знахарку.
– Не уж то… – сощурилась старуха.
Малуша разулыбалась и кивнула. Остромир узнал, что скоро станет отцом днем позднее.
* * *
Про Малушину беременность и не знал никто до крайнего срока. Зимние наряды и теплые шубы надежно скрывали её округлившийся живот. Но время приближалось, и Остромир с нетерпением ожидал появления своего первенца. Еще до рассвета Малушу увели в родильню. Будущий отец с того часа глаз не сомкнул. Сначала сам у знахаркиного дома крутился, но его быстро отправили прочь. В небе зарождался рассвет, а в груди Остромира неустанно билось тревожное сердце. Он закрыл глаза и обратился к восходящему солнцу, ища в нём утешения и поддержки в предвкушении важного события: