Герой
Шрифт:
— Я не знаю, — произношу я, отступая назад. Когда я снова смотрю на Кельвина, он вовлечён в разговор и больше не смотрит в мою сторону. Моя кожа покрывается мурашками, и понимание окутывает меня с головой. — Вы занимаетесь бизнесом с мистером Пэришем?
Мужчина опускает взгляд на мои ноги, но его глаза тут же возвращаются к моим:
— Что? О, иногда, да.
— Извините.
— Куда ты направляешься?
— Мне нужен свежий воздух.
Свежий воздух не та роскошь, которой мне позволено пользоваться, но мне нужно в ванную. Я прислоняюсь к раковине
«Не одевай сегодня бельё».
«Убедись, что очень внимательно обслуживаешь моих гостей».
«У тебя есть долг передо мной, который ты не сможешь оплатить деньгами».
Я не ошиблась, когда думала, что правило, которое запрещало мне одевать сегодня белье, означало, что меня трахнут. Я ошиблась лишь в том, что это будет Кельвин.
ГЛАВА 30.
Кейтлин.
Я ожидаю стук в дверь уборной. Всё ещё смотрю за своё бледное лицо, когда слышу голос.
— Я могу войти?
— Выйду через пару минут.
Мне становится легче от того, что я не слышу ответа. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, пытаясь успокоить себя. Прошло два месяца с тех пор, когда я в последний раз с кем-нибудь нормально общалась. Я смогу сделать это, и, когда у меня всё выйдет, получу день свободы. Проходит несколько минут. Открываю дверь, но мужчина, с которым я разговаривала, стоит там в ожидании. Он кладёт руку на мою щёку прежде, чем мне удаётся увернуться от него.
— Что вы делаете? — спрашиваю я.
Он отступает.
— Прости. Что?
— Зачем…
— Я что-то неправильно понял?
— Что? — повторяю я, отступая. Он оглядывается через плечо, а потом переступает порог уборной и закрывает за собой дверь.
— Ты сказала, что не фаворитка. А это значит… Что ты доступна, и… Не переживай, у меня есть… — он делает паузу, роясь в своих карманах, — защита. И деньги тоже. Обычно я этого не делаю, но последнее благотворительное мероприятие было достаточно давно, поэтому… — он потирает руками затылок, — не знаю почему, но это кажется мне сексуальным.
Предательство огнём полыхает в моих венах. Растерянность превращается в отчаяние, приправленное ненавистью. Как Кельвин мог так поступить со мной?
— Я не знаю, о чём вы говорите, — произношу я под гулкие удары своего сердца.
— Эм, прости. Я думал… Потому что Пэриш…
— Что бы Кельвин ни сказал вам, я не стану этого делать. Не могу, — колени подкашиваются, и я думаю, что меня вырвет, поэтому спешу к раковине. Мужчина ловит меня за талию, крепко сжимая моё тело. — Отвали от меня, — произношу я, пытаясь стряхнуть его руки.
Отвешиваю ему пощёчину и, спотыкаясь, отхожу к стене.
— Какого хрена? Я просто
Отталкиваю его, но он хватает меня за запястье, и я начинаю отбиваться, колотя по всем частям его тела, которые только попадаются мне под руки. Бросаюсь к двери и вылетаю в холл, почти сбивая Нормана с ног.
— Кейтлин, ради Бога, что случилось? — он смотрит на мужчину, стоящего позади меня. — Всё в порядке?
— Норман, пожалуйста, отведите меня наверх, — умоляю я. — Не говорите Кельвину.
Хотя я и так в полной заднице, потому что глубокий голос Кельвина, звучащий позади меня, вселяет страх в каждую частичку моего тела:
— Что происходит?
— Идемте, Кейтлин, — произносит Норман, отводя меня в сторону, ближе к лестнице.
— П-пожалуйста, Норман. Держите его подальше от меня.
— Успокойтесь.
Мы поднимаемся наверх. Его рука утешающе лежит на моих плечах, когда мы проходим через фойе. Я слышу крики и обвинения, но вкладываю всю свою энергию в то, чтобы подняться на третий этаж. Как только касаюсь щекой своей кровати, Кельвин входит в комнату, взглядом отпуская Нормана. Мне хочется крикнуть ему, чтобы он остался, но страх отнимает у меня способность говорить.
Кельвин хватает меня за локти и поднимает на ноги.
— Что произошло? — он слегка трясёт меня. От ужаса я едва ли могу говорить, поэтому лишь дрожу и хватаю ртом воздух. — Отвечай мне.
— Прости, — плачу я и чувствую дрожь в коленках. — Я не смогла сделать этого.
— Не смогла сделать что?
— Не смогла заняться с ним сексом. Я не могу, просто не могу сделать этого.
— О чём ты говоришь?
— Мне наплевать, что я должна тебе. Ты ублюдок! Накажи меня, если хочешь, отправь в подвал, сделай что угодно, но я не… Не хочу, чтобы ко мне прикасался кто-то, кроме тебя! — на комнату обрушивается полная тишина, которую нарушает только моё затруднённое дыхание. Мой рот остаётся открытым. — Я… Я не имела в виду…
— Думала, я хотел, чтобы ты занялась с ним сексом? — спрашивает Кельвин, впиваясь пальцами в мои руки.
Я пытаюсь освободиться от его хватки:
— Ненавижу тебя! Из всего, что ты со мной делал, нет ничего хуже, чем это! Как ты мог?
Он отпускает меня, и я падаю обратно на кровать.
— Кейтлин, я никогда… — он замолкает и падает передо мной на колени. Берёт меня за подбородок. — Я не знаю, как это произошло. Ты с другим… От этого мне… Это…
Вид Кельвина, который не может найти слов, стоя передо мной на коленях, — это то, что мой мозг никак не может осмыслить.
— Но ты сказал… И сказал, чтобы я не надевала бельё.
— Для меня. Единственное, что помогает мне пережить этот вечер, знание того, что между нами в момент, когда я возьму тебя, будет на одну вещь меньше. Я…
— Я не верю тебе, — произношу я, пытаясь выдернуть подбородок из его пальцев.
— Он думал, что ты проститутка.
— Почему он так думал?
— Наряд… — отвечает он. — Моё особое… Предпочтение.
— Проститутки? — шепчу я.
Он качает головой:
— Он заплатит. Я обещаю.