Герой
Шрифт:
— Кейтлин?
Поднимаю полено вверх, когда Норман входит в комнату, но позади него, в дверном проёме, стоит брутальный и здоровенный как скала мужчина, которого я вижу впервые в жизни. Он смотрит на меня поверх Нормана и закатывает глаза.
Складочки на лбу Нормана углубляются, и он вздыхает:
— Кейтлин, послушайте меня. Вы не можете сбежать отсюда. Лучшее, что вы можете сделать, — это не сопротивляться, иначе всё станет лишь хуже. Тогда Хозяин Дома…
— Это он? — шепчу я, рассматривая татуировки, которые выглядывают из-под рукавов рубашки мужчины, стоящего позади
— Нет. Это начальник службы охраны, Картер. Хозяин добрый, но нетерпеливый. Подчинение и контроль очень для него важны. Всё, что нарушает порядок, выводит его из себя.
От веса полена у меня начинают дрожать руки. В мышцах обеих из них ощущается неимоверная слабость. Мне кажется, сейчас я выплюну весь свой завтрак. Опускаю полено перед собой.
— Ты можешь идти, Картер, — произносит Норман. — Я доверяю Кейтлин.
Картер пожимает плечами, не сводя с меня взгляда:
— Не могу. Мне необходимо проконтролировать, чтобы эта ничего не придумала.
Норман оглядывается через плечо:
— Я сказал, что ты можешь идти.
— Я не могу уйти. Распоряжение босса.
Норман вздыхает и поворачивается ко мне:
— Уверяю, никто из нас не собирается вам навредить. Мы лишь хотим, чтобы вы чувствовали себя комфортно. Но отсюда нет выхода, и вы сами в этом убедитесь, когда я проведу вас по дому. Все выходы закрыты, и включена сигнализация. Дом находится в полной изоляции. Я бы посоветовал делать то, что вам велят.
Его слова вызывают во мне волну злости, которая раскалённой иглой пронзает меня прямо в сердце.
Норман снова смотрит на Картера.
— Думаю, если ты присоединишься…
Полено просто летит ему в грудь и с грохотом падает на пол. Он, спотыкаясь, отходит назад, пока я набрасываюсь на Картера. Ему удаётся схватить меня. Я втыкаю вилку ему в плечо, и его хватка тут же ослабевает, а сам он при этом издаёт гортанный рык.
Его грозная ругань доносится до меня даже тогда, когда половина коридора уже позади. Я лечу по ступенькам, перепрыгивая через две, и почти падаю лицом на пол, достигнув первого этажа. Я мчусь через фойе к парадной двери, но она заперта. Я борюсь с дверной ручкой, когда слышу наверху торопливые шаги.
Бегу к ближайшей двери. Она тоже не поддаётся, но кажется не такой уж и крепкой. Я давлю на ручку со всей своей ненавистью, будто эта дверь — злейший враг, а после начинаю толкать её плечом снова и снова, пока она наконец-то не распахивается. В комнате располагаются лишь стол со стоящим на нём телефоном и окно. Я закрываю за собой дверь. Замок сломан, поэтому подставляю стул под ручку так, как видела в фильмах.
Окно закрыто, или моих усилий просто недостаточно. Я беру телефон и набираю 911, пока тащу к окну ещё один стул. Я отдёргиваю трубку от уха и смотрю на неё, потому что не слышу гудков на линии. Бросаю её на стол, но телефонный аппарат летит на пол вместе с бумагами, лежащими на столе.
К моим ногам падает папка с надписью: «Картель Ривьера». Я поднимаю также и газетную статью, лежащую рядом. Имя Карлоса Ривьеры обведено чёрным маркером, и ниже на странице ещё несколько имён и какие-то данные.
Сердце внутри меня останавливается. Пальцы
Я вовремя поворачиваюсь, чтобы увидеть, как стул под дверью отлетает в сторону и Картер ту распахивает. Я ныряю под стол, обхватывая колени руками, но он тянет меня за лодыжку. Чем сильнее он тянет, тем сильнее я сопротивляюсь. Стол очень тяжёлый и крепкий. Цепляюсь за него, но он даже не сдвигается с места. Я отпускаю его лишь тогда, когда мои лопатки пронзает боль, способная вырвать из меня душу.
***
Я просыпаюсь и сильно зажмуриваю глаза. Мои колени, плечи и локти пульсируют, будто я часами таскала мешки с углём. На правой лодыжке чувствую тяжесть и холод. Это последнее, что мелькает в моей голове перед тем, как вспоминаю, где я. Я обвожу комнату взглядом, прищуривая глаза от лучей заходящего солнца. Первый солнечный день за неделю, а я проспала его, поэтому решаю, что если пробуду здесь ещё один день, то буду спать на подоконнике.
После моей попытки побега Картер схватил меня за талию и притащил назад в комнату. Помню, как ударила его по икре, и от этого у меня болит пятка. Он надел на мою ногу наручник, пока Норман цеплял другую пару наручников на мои запястья, уверяя меня в том, что это временно. Металлическую цепочку железных наручников прикрепили к одному из столбов кровати. Они практически затолкали мне в рот таблетку снотворного. Единственная вещь, вызывающая сейчас мой интерес: почему у них всегда всё под рукой?
Цепочка весит немало, и она довольно длинная. Я прохожу по комнате, не прекращая изучать и запоминать каждую деталь. Провожу пальцами по каждой поверхности, даже прощупываю пустоту за шкафом и другой мебелью, отодвигая её. Не знаю, что я пытаюсь найти. Трещину. Дыру. Ошибку. Но мои пальцы встречаются лишь с лёгким разочарованием.
Я открываю дверь в огромную гардеробную, напоминающую отдельную комнату, и нахожу полочки и вешалки, согнувшиеся под весом одежды. Передо мной десятки различных нарядов. Я касаюсь каждого, проверяя бирки одну за другой. И везде вижу свой размер. Всё, что я держу в руках, восхитительно. Вещи, которых я касаюсь, не стоят даже мизинца дизайнеров. От переизбытка чувств выхожу из гардеробной и закрываю за собой дверь.
Мысли начинают путаться. Может, я всё же дозвонилась, и полиция уже в пути? Я всё думаю о том, что вскоре услышу звук приближающихся сирен. В конец концов я закрываю тяжёлые веки и капитулирую перед действием таблетки.
Коснувшись подушек, я переворачиваюсь на бок, морщась от воспоминания того, как Картер бросил меня на пол. Это одна из тех историй, с которой начинается конец. Зачем кому-то похищать человека, чтобы после отпустить? Но если они хотят денег, мести или отправки какого-то послания, то они наверняка ошиблись. Я веду тихую жизнь. Я ни для кого ничего не стою.