Геройский поступок

Маринычев Генрих Эдуардович

Так почему же не использовать свои таланты в настоящем деле?

Этой же ночью я водрузил самодельные ловушки на множество отцовских ульев.

Понятно, что вся ночь прошла в постоянном напряжении. Мало того, я не знал, рад ли я буду тому, что что-то поймаю. И не будет ли опасной моя добыча? А вдруг, пойманная, она разворотит всю пасеку, и я стану виновником нового скандала?

Поэтому

каждые полчаса я выбегал во двор проверить, сработали ли ловушки. Но когда я увидел виновника этого переполоха, то все равно не мог поверить своим глазам.

Ну, если описать, как он выглядел... Большая изумрудная стрекоза длиной с мою руку. Шесть длинных прозрачных крыльев, четыре тонкие лапки, и очень маленькая, похожая на человеческую голова. Мало того что в наших краях о таких существах не знали даже самые древние женщины. Самым удивительным было то, что я уже один раз видел это или очень похожее существо. Я спас его из цветка плотоядной росянки. Хотел было принести его в деревню, но существо улетело. Было это месяц назад. И тут вдруг вот оно - в деревне, прямо на отцовской пасеке!

– Что смотришь - отвязывай, - проговорила оно тихим женским голосом, в котором отчетливо слышались нотки гнева.

Я удивился еще больше. Я знал, что это существо разумно. Но что оно умеет разговаривать?

– Ты кто?
– спросил я то, на что хватило сил и смелости.

– А что, ты уже забыл меня, да?
– гнев перерос в язвительность.
– Ты же меня от цветка спас. Спас?

– Ну, да, - согласился я. Что было, то было. Значит, это она.

– А теперь из своих силков не спасешь?
– Если бы ее язвительность могла попасть в мед, то он бы скис в одно мгновение.

– А зачем ты воруешь наш мед?
– я наконец-то пришел в себя и осмелел.
– Зачем похищаешь чужое? И почему ты, зная про мои силки, все же полезла в улей?

– Развяжешь, - скажу, - нагло заявила крылатая воровка. Осторожность проиграла любопытству, и я развязал петлю. А может, зря я это сделал? Стрекоза недовольно зашуршала крыльями, но никуда не улетела.

– Меня зовут Цикута, - представилась она.

– А меня...
– начал было я, но тут же был бесцеремонно перебит.

– Да знаю я. Ты Кантариэль. А друзья зовут тебя Пёстриком.

Я покраснел и потупил глаза. Хорошо, что еще ночь на дворе. Когда меня называют Пёстриком мои друзья - это нормально. Но когда так меня называют чужие, я смущаюсь.

– А что ты здесь делаешь?
– вновь упрямо поинтересовался я.
– Ведь я оставил тебя там, в лесу.

В голубых глазах Цикуты явно читалось замешательство.

– Да я и сама толком не знаю, - после минутной паузы заявила она.
– Все так запутано.

Я молчал, и ночная гостья продолжила откровение.

– Ты спас мне жизнь. Там, на болоте. А меня учили: если тебе спасли жизнь, значит, ты должна быть благодарной своему спасителю. Ну, как-то отблагодарить его. Может, стать ему чем-то полезной, сделать для него одно доброе дело.

– И поэтому ты полетела за мной в Райвенделл, в деревню?
– догадался я. Мой рот раскрылся от изумления. Все это время я думал, как бы найти собратьев этой диковинки. А она все время жила здесь, прямо у меня под носом!

– Да. Прилетела. Поселилась под крышей вашего сарая и стала наблюдать. Думала - отплачу тебе и обратно в свои края подамся. А чем тебе помогать? У тебя все хорошо, папа с мамой есть, брат с сестрой тоже. Ты сидишь дома, смотришь за садом, изучаешь медоносное дело. Вот я и застряла... тут.

– Тут.
– Я был чрезвычайно обижен таким отзывом.
– Райвенделл самая красивая деревня в этом краю!

– Только не для меня, - фыркнула шестикрылая собеседница.
– Ничего у вас красивого, а тем более интересного, нет. Так вот, - продолжила она, не дав мне возможности возразить, - днем я сидела на крыше, а по ночам летала в лес, на охоту. Потом подумала: а вдруг нужный мне случай как раз представится ночью? И тогда я стала сидеть тут безвылазно. А кушать-то хочется. И чтобы долго не томиться...

– Ты позарилась на наши ульи, - закончил я за нее.

– Да. Я же тут, между прочим, из-за тебя сижу, - резонно заявила летунья.
– И мне нужно кушать. У нас, в лесу, все ничейное. Что поймал, то твое. А у вас тут пра-а-авила.
– Последнее слово она произнесла с нарочитой издевкой в голосе. А потом хмыкнула и добавила:

– А вообще-то, я люблю сладенькое. А еще ваш мед так аппетитно пахнет...
– она состроила мечтательную гримасу.
– Знаешь, почему я в росянке завязла?
– надменно вопросила сластена.

Я эльф. И мне ли не знать?

– Потому что у нее сладкий нектар. И ароматный.

Сладкоежка кивнула.

– И ты рискнула жизнью, чтобы добраться до заветных сладостей?

Снова кивок.

– И сегодня, увидев мои ловушки, ты снова решила рискнуть?

Третий кивок.

<