Геройский поступок
Шрифт:
– Да, дружбой у вас и не пахнет, - глубокомысленно заметил я, беря в руки яблоко.
– Дружба? Не понимаю, - замотала головой Цикута.
– Зачем делить то, что может стать полностью твоим? Это же неразумно. Зачем слушать советы чужого? Есть своя голова на плечах. Зачем допускать чужака к себе в душу? У каждого в душе есть свой мир, и он неприкасаем.
– Ну, может быть, может быть.
– Я не во всем был согласен с собеседницей. Меня учили иному. Тем более, что некий опыт дружбы у меня уже имелся. Но грамотно объяснять это я не умел.
– Вот так мы и живем. Строим себе гнезда, где захотим. Летаем, где вздумается. Едим, что пожелаем. Делаем, что придется.
– Ага. И если кто попал в пасть плотоядной росянке, то спасти тебя будет некому. Конечно, - одним желчным ртом меньше, остальным еды больше, - подумал я. Но вслух, понятное дело, ничего не сказал. Мне не хотелось спора.
И снова долгие поиски. Я рассматривал лес снизу, а моя невольная напарница сверху. Снова пришлось заглядывать под каждый ветвистый кустик, под каждый замшелый камень, под каждую змеистую корягу.
Куда заглядывала Цикута, я не знал, но она первой нашла долгожданную зацепку.
– Кантариэль!
– радостно раздалось сверху, и на меня обрушился шумный стрекот.
– Это оно?
В своих лапках Цикута держала небольшое багровое семечко с пучком тончайших желтых волосков.
– Оно. Оно, Ци, оно!
– Я радостно пустился в пляс.
– Ци?
– Стрекоза удивленно подняла левую бровь.
– С каких это пор я разрешила говорить со мной на...
– Можешь называть меня Кан, - тут же разрешил я, чтобы не дать вспыхнуть новой ссоре.
Уступка за уступку. Цикута согласилась.
– Где ты его нашла, Ци?
– Вопрос так и рвался с моего языка.
– Где-где? На ветке, где же еще.
Это показалось мне странным. Если цветок растет на земле, то и его семена будут внизу. Ветер не сможет так далеко их разнести - этого не позволят цепкие ветки и листья. Значит, цветок рос где-то на высоте. Но где?
– Ци! Ты можешь осмотреть окрестности? Есть наверху что-то особо примечательное?
Стрекоза мигом взмыла ввысь, но через минуту вернулась.
– Деревья, деревья. Одни деревья. Сплошные деревья. Разве что тебя интересует какая-то развалина, что чернеет у дальнего холма.
– Развалины?
– Я призадумался.
– А, "Орле-де-трумма" - место, чтобы помнить.
Я вновь призадумался. Там находились остатки старой полуразрушенной крепости. Там была и башня, высотой в четыре этажа. Высокая, полая башня, возвышающаяся над вершинами деревьев. Если семена Жизнь-травы падали на лес сверху, то трава могла укорениться на верхушке башни. Только тогда ее семена могли разлететься по всей округе.
А это весьма похоже на правду!
– Ци, ты сможешь слетать туда и посмотреть, есть ли там Жизнь-трава?
Она призадумалась.
– Далековато, - с неохотой отозвалась она.
– И лететь одной страшно.
Я понял, что она вредничает по привычке. Воздухом не лесом, да и лететь не так уж далеко. Снова спорить, убеждать, доказывать? Нет, я знал другой, более действенный способ.
– С меня еще один горшочек меда. Внеочередной.
Тело Цикуты непроизвольно напряглось. Готовые к полету крылья басовито тренькнули.
– Что искать?
– деловито осведомилась плутовка.
– Жизнь-трава похожа на пушистый одуванчик. Ты их должна была встречать в своем лесу. Ее ни с чем не спутаешь. Зеленые стреловидные листья, желтый стебель с тебя величиной. На нем алая подушечка с семенами - такими, что мы только что нашли.
– Жди, - только и сказала она, и тут же взлетела за кроны деревьев.
И я стал ждать. А что мне ее оставалось делать?
Цикута вернулась через полчаса. Усталая, но довольная, она спустилась с небес прямо на мое плечо.
– Ну?
– воскликнул я в нетерпении, не давая ей отдышаться.
– Есть, - ответила она радостно, едва перевела дух.
– Точно такая травка, что ты описывал. Листья-стрелы, желтый стебель и семена.
– И где?
– сгорая от нетерпения, продолжал я допрос.
– На самом удобном месте. Прямо на вершине башни, - выпалила она.
Я нахмурился. Это для тебя, шестикрылая, самое удобное место. А для меня как раз наоборот, - мне ведь придется лезть за Жизнь-травой снизу. Хотя, расти она в более благоприятном месте, кто знает, просуществовала бы она так долго?
– А семян? Сколько в цветке было семян?
– задал я самый главный вопрос.
Цикута улыбнулась.