Геймер. Тетралогия
Шрифт:
Амакуса Сиро сидел в большой полуразрушенной зале, неотрывно глядя на лежащую перед ним покойницу, красота которой отчего-то взволновала Минору, наполнив его душу непонятной печалью. Сам враг казался спокойным и умиротворенным. Когда его окликнули, он отозвался, оправил одежду, ответил на несколько формальных вопросов… его казнили тут же, так как была опасность, что содержание такого преступника, как Амакуса Сиро, под стражей могло привести к тому, что его либо отбили бы через какое-то время, либо пристрелили свои. Амакуса Сиро не должен был погибнуть случайно, нельзя было и дать повод думать, будто
Как ни хотел Минору попрощаться с Сиро, разузнав о судьбе сестры, у него бы все равно это не получилось. Они только посмотрели друг на друга, попрощавшись глазами. После чего Амакуса Сиро был казнен в присутствии двух даймё, их знаменосцев и старших офицеров, акт о проведении казни был тщательно составлен и подписан.
Так же, как и Ал, Минору искал какое-то время сестру, не покидая проклятого места, пока крепость не была сожжена, разрушена до основания и оттуда не были извлечены последние пытавшиеся схорониться от возмездия бунтовщики. Не было ее среди мертвых, не было и среди живых.
Недалеко от места, где совсем недавно стояла Хара, воины сегуната казнили своих врагов. Они шли на казнь тысячами, так что экзекуция растянулась на много дней.
Когда Минору и его люди, распрощавшись с Терадзава-сан, готовились пуститься в обратный путь, был устроен пир, на котором личный врач нагасакского даймё признался Минору в том, что, находясь в замке Хара, он совершил операцию, о которой давно мечтал: извлек еще живой плод из чрева умершей матери. Девочка была жива, и врач поначалу думал, что она не протянет и пары часов, поэтому он обтер малышку и, завернув в валяющееся тут же христианское знамя, сунул себе за пазуху, после чего замок был сожжен, а девочка… вот ведь чудо, девочка выжила и, по всей видимости, не собиралась умирать.
Лекарь хотел было забрать малютку себе, по всему выходило, что, заполучив голову Амакуса Сиро, его даймё вернется домой, а значит, личный врач будет следовать за ним, но тут пришло страшное открытие: ребенок, которого из чистого любопытства спас нагасакский лекарь, был ребенком самого Амакуса Сиро! Разве можно оставлять в живых потомка главного врага, когда обезглавливают детей его повара и банщика? Наверное, лекарю следовало попросту повиниться перед своим господином, отдав ему девочку на расправу, но он отлично знал своего господина. С другой стороны, обезглавь он малышку сам, как доказать потом, что убил именно ребенка Сиро, а не подменил его другим?
Услышав о спасенной девочке, Минору чуть не зашелся от радости, он с трудом дослушал лекаря и пообещал ему сохранить страшную тайну и вывезти малышку подальше от этих мест. Девочку он назвал в честь пропавшей сестры Марико.
Глава 23
Та, которую не ждали
Достойны презрения ронин, утративший хозяина, женщина, не нашедшая себе мужа, торговец, не умеющий считать, и невежественный монах.
— Стой, не подходи, Минору! Стой где стоишь, и никто не пострадает. — Трясясь всем телом и бешено сверкая глазами, Айко прижимала нож
— Не бойся ее, сынок. Айко уже несколько раз пыталась убить меня, у нее кишка тонка. Прирежь эту предательницу, она ничего не сделает мне.
— Еще как сделаю! — Айко кольнула Фудзико в шею, не глубоко, но кровь все же пошла.
— Не смей трогать мою мать. Отпусти ее, и я позволю тебе убраться из замка, — с деланым спокойствием предложил он. — Даю тебе честное слово, что ни я, ни кто-либо из моих людей не причинит тебе зла.
— Так же, как ты не хотел зла Сиро?
— Не хотел… — Минору потупился. — Сиро был моим племянником, мы познакомились незадолго до его смерти. За несколько месяцев, если точнее. Но он был враг сегуната.
— Я тоже враг! Ты ни за что не отпустишь меня, ты уничтожишь и мою семью! Я уйду отсюда только в компании с твоей матерью.
— Ты носишь моего ребенка, — напомнил Минору. — Я не причиню тебе вреда и не допущу, чтобы кто-то причинил. Пожалуйста, опусти нож, беременные женщины часто чудят, будем считать, что это временное помешательство. Ладно?
— Не подходи!!! — завизжала Айко. — Не подходи, мы уйдем вместе. Мы…
— Я уважал Амакуса Сиро и его мать — мою сестру Марико, сестру Марию, как говорили у вас. Я… — На секунду он задумался, нужно ли раскрывать перед взбесившейся наложницей тайну, и все же решил рискнуть. — Я спас ребенка Амакуса Сиро, его дочь. Хочешь посмотреть — она тоже Марико… Мария… Дайте ребенка!
Кто-то из слуг передал Минору теплый сверток, и он протянул Айко крошечную девочку.
— Мария? Дочка Сиро… — Айко опустила нож и безвольно сделала несколько шагов в сторону малышки. — Святая Мария! Как вы собираетесь скрыть ее происхождение?
— Мы уедем всей семьей, ты же знаешь, за пределами Японии ее не сумеют выследить. — Минору вздохнул с облегчением, Фудзико грузно осела на татами, возможно, следовало броситься к матери, утешить ее, обработать ранку, но Айко все еще была с оружием и находилась ближе к пострадавшей, нежели Минору.
Айко отвесила малышке поклон, после чего перекрестила ее и вдруг одним прыжком оказалась возле Фудзико, занеся над ней нож.
— Откуда мне знать, что это действительно дочь Сиро, может, тебе родила ее какая-нибудь местная крестьянка, может… — Она схватила за волосы Фудзико, Минору вскрикнул, и в этот момент Айко отшатнулась от Фудзико, отлетев в сторону. Невидимый удар был таким сильным, что наложница ударилась спиной о стену, на ее лице отразились удивление и радость.
— Ну вот я и дома. Кажется, в первый раз вовремя. — Подняв красивые брови, она посмотрела на нож и, улыбнувшись своим мыслям, изящно бросила его на пол. — Здравствуй, Минору, как же долго я искала тебя, ненаглядный мой. Сколько раз пыталась отыскать подходящее тело. Здравствуй, Фудзико-сан, я узнала, что в замке находится убийца, и уже сегодня он… оказывается, она? Я ведь в женском теле? — Она осмотрела себя. — Я хотя бы хорошенькая? — Юкки смахнула с лица Айкины слезы. — Почему ты молчишь, Минору. Я ведь все правильно сделала, да?