Гибель адмирала Канариса
Шрифт:
— Если я верно понял, эту слежку вы готовы связать с посещением моей виллы?
— Не подозревая при этом лично вас, господин адмирал, — предупредительно помахал раскрытыми ладонями фрегаттен-капитан. — Даже в мыслях не было.
— Тогда почему вы опять решились прийти сюда, агент Брефт? Уж кому, как не вам, помнить о законах конспирации, даже если речь идет о слежке, проводимой своими?
— Обстоятельства вынудили, господин адмирал.
— Какие еще обстоятельства?
Прежде чем ответить, Брефт многозначительно взглянул на своего спутника, чье лицо, однако, осталось невозмутимым.
— Единственный, с кем я знаком в этой части предместья, является полковник Крингер. Я пришел к нему, но полковник не советовал оставаться у него.
— Это так, — щелкнул каблуками полковник, чем очень удивил адмирала, [34] и еще больше удивил его, когда отвесил изысканный офицерско-прусский поклон. — Действительно не советовал. Из предосторожности.
— И поэтому вы оба явились ко мне, считая мой дом самым безопасным местом в Берлине?! — не мог скрыть Канарис своего изумления, под которым уже ясно просматривалось возмущение.
34
В германской армии не принято было щелкать каблуками, что и вызвало удивление адмирала. Эта привычка осталась у полковника как наследие от прусской воинской традиции.
— Все же к вам, адмирал, гестапо вряд ли решится нагрянуть, — извиняющимся тоном молвил Брефт.
— Именно ко мне оно и может нагрянуть в первую очередь. И не думайте, что из моего дома вам тоже удастся бежать через окно.
— На виллу мы попали через заднюю калитку сада, — объяснил Крингер. — Не похоже, чтобы кто-либо заметил, как мы входили в здание. Навыки конспирации, приобретенные еще в те времена, когда мы с вами впервые готовили… Вернее, когда впервые готовы были распрощаться с фюрером.
— Сейчас не время для подобных воспоминаний, полковник, — поморщился Канарис.
— Извините, но считаю, что в этой компании оно все же уместно, — ужесточил тон полковник. Холодный прием явно оскорбил его, считавшего себя «человеком Канариса», его единомышленником и соратником. — И можно лишь сожалеть, что мы не можем вспоминать об этом, сидя сейчас за одним столом с генералом Остером. [35]
— Вам хорошо известно, что Ханс Остер арестован, — резко парировал Канарис.
35
Ханс Остер, генерал-майор, начальник штаба военной разведки абвера (1933–1944), заместитель Канариса. Принимал активное участие в заговоре против Гитлера. Арестован и казнен. Во время ареста в сейфе Остера были обнаружены материалы, изобличающие в участии в заговоре самого адмирала В. Канариса, что и было затем использовано при обвинении в измене бывшего шефа абвера.
— Известно, господин адмирал. Как известно и то, что вы ничего не сделали для его освобождения или хотя бы для смягчения его участи.
Это уже было не просто обвинение, это была пощечина, плевок в лицо. Но вместо того, чтобы разъяснить реальное положение дел, объяснить, в какой ситуации оказался он сам, или попросту возмутиться, Вильгельм Канарис удрученно, упавшим голосом произнес:
— Неужели вам не ясно, полковник, что я тоже со дня на день… да что там, теперь уже с часу на час ожидаю ареста?
— Постоянное ожидание ареста — естественное состояние любого разведчика, — ухмыльнулся полковник.
— Только не того, с которым к тебе нагрянут свои, в мундирах офицеров СД или гестапо, — возразил Канарис. — Мне же приходится опасаться не врагов, а своих. И вам это прекрасно известно, Франк, — почему-то адресовал он свою тираду не полковнику, а Брефту.
— Думаю, что теперь вам опасаться уже нечего, — обронил фрегаттен-капитан.
— Почему вы так считаете?
— Если бы вас намеревались взять, то взяли бы в первой волне арестов, — ответил вместо фрегаттен-капитана полковник Крингер. — Но коль уж ни фюрер, ни Гиммлер не решились на это, значит, у них есть веские причины для того, чтобы не трогать вас.
— Какие еще причины? — скептически поинтересовался Канарис.
— Например, фюрер не может забыть, что вы являетесь личным другом правителя Испании Франко, с которым ему не хочется портить отношения. [36] Не хочется уже хотя бы потому, что Испания рассматривается им как одна из стран, в которой после войны он смог бы найти убежище.
— Мне и в голову никогда не приходило связывать свое нынешнее положение с моими отношениями с генералом Франко.
— …Или же, наоборот, у Гитлера все еще нет достаточно веских причин и доказательств, которые позволили бы подвергать вас аресту.
36
Адмирал Канарис, в самом деле, был близким другом испанского диктатора генерала Франко. И, по одной из распространенных среди исследователей версий, фюрер действительно опасался, как бы арест Канариса не усилил его трения с Франко, отношения с которым и так становились все более прохладными из-за того, что испанский правитель не позволял Гитлеру полномасштабно втягивать Испанию в войну.
— Что значительно ближе к истине.
— Но в любом случае фрегаттен-капитану Брефту лучше всего пробыть у вас до ночи, а уж потом попытаться уйти за город, — он взглянул на часы. Адмирал тоже бросил взгляд на свои старинные, настенные: шел пятнадцатый час. — Надеюсь, его визит не окажется слишком уж обременительным для вас, господин адмирал.
«А твой собственный визит? — мысленно поинтересовался Канарис, нервно поиграв острыми желваками. — Благодаря которому ты пытаешься спихнуть мне человека, на арест коего уже наверняка выдан ордер?»
— Коль уж так сложились обстоятельства, — проворчал адмирал, — вы, Брефт, конечно, можете какое-то время побыть у меня, но замечу, что это не самое удачное решение проблемы вашей безопасности.
— Я понимаю, — пробормотал фрегаттен-капитан, ощущая, что мужества покинуть дом, который казался ему единственным надежным пристанищем, у него не хватит.
— Может быть, к ночи выяснится, что еще не провалена квартира, в которой господин Брефт сможет несколько дней отсидеться, — вновь попытался вступиться за него полковник Крингер.
— Что будет не так-то просто выяснить, — проворчал Канарис. — И, главное, кто станет заниматься сейчас подобным выяснением?
Адмирал все еще смутно представлял себе, что именно произошло. Еще недавно Брефт чувствовал себя очень уверенно. Он говорил о машине с двумя автоматчиками, о покровительстве кого-то из высших чинов рейха, о явочной квартире, в которой он, Канарис, спокойно может отсидеться.
А какие перспективы открывались в связи с приглашением Каталонской Герцогини! И вдруг сам он ищет приюта под крылом опального адмирала. Как-то нелогично все это выглядит.