Гибель Британии
Шрифт:
— Ага. Стало быть дело в том, что вы поливаете растения радиоактивной водой,-и это ускоряет их рост.
— О, нет. Дело обстоит сложнее. Когда ты проживешь здесь год, тебе многое станет ясно…
— Год?… Я хочу знать теперь.
Янти лукаво усмехнулась:
— И послать радио. Надеюсь, там будет сказано и обо мне. Янти Мар. Ведь, это люди твоей расы называют славой?…
Бэрд Ли промолчал, понимая, что «а такой вопрос можно ответить только очень умным и тонким комплиментом… Янти задумчиво продолжала:
— О том, что сделано здесь, скоро протрубят на весь свет, но и для наших дел настанет час забвенья. Ведь и мы не знаем имен тех, у кого учились; их имена утрачены в веках.
Бэрд
— Ты хочешь сказать. Янти, что ваши достижения опираются на опыты Индии… Факиры…
Янти досадливо отмахнулась рукой.
— Оставь эти басни, Бэрд Ли. То. что делаем мы, гораздо ближе к работам Бирбанка, Мичурина и других знаменитых биотехников начала нашего века. Разница в том, что они работали в одиночестве на скромных поверхностях с ничтожными средствами, а для тысяч наших био-техников был раскрыт солнечный простор этих пустынь.
— Вы обратили пустыню в сад.
— О, это-то уже было однажды. Когда-то соловей перелетал из Белграда в Самарканд, перепархивая с одного розового куста на другой. Когда ты поправишься, то увидишь своими глазами, что теперь то же: но методы наши совсем иные.
— Я хочу их знать, Янти.
— Я буду говорить уподоблениями, Бэрд Ли, иначе тебе будет трудно меня понять. Ты в школе, вероятно, слышал о поразительном сходстве, какое существует между растениями и кристаллами. В развитии растения из зерна, п формах его ствола, листьев, в их чередовании, в формах цветков, в строго закономерном строении зерна-давно уже были прослежены многими учеными те же самые законы, что управляют ростом кристаллов из растворов…
— Да, я знаю это… Но растение, -если тебе угодно, я скажу, кристаллизуется в воздухе. Оно из воздуха берет главное, что ему нужно для постройки тканей,-углекислоту. Ведь растение в главной своей массе состоит из углеводов…
Янти кивнула головой, подобно учительнице, поощряя смышленого ученика.
— Да. Разве ты никогда не видел, как образуются на окнах морозные узоры. Эти чудесные леса вырастают на оконных стеклах прямо из паров воды, которые растворены в воздухе и невидимы тебе… Формы этих узоров бесконечно разнообразны, но ты знаешь, что все они построены из мельчайших -кристалликов льда, столь же правильных, как и звездочки снега: это-кристаллы гексагонального типа…
— Кристаллы растут медленно, Янти…
— Ты забываешь о пересыщенных растворах.
Бэрд Ли живо вспомнил тот опыт, который и его в свое время пленил, как пленяет каждого студента, на одной из первых лекций химии. Профессор бросает в прозрачный и жидкий пересыщенный раствор соли незримо-малую пылинку той же соли, и мгновенно вся жидкость в колбе застывает сплошною льдисто» массой…
Бэрд Ли пришел в сильное волнение, Янти не могла ею удержать, он вскочил с постели и закрыл глаза рукой, как-будто снова ослепленный блистательной догадкой.
— Вы кристаллизуете растения из пересыщенных растворов…
— Да, мы даем семени питательные вещества в пересыщенном растворе, впрочем, не в буквальнэм смысле; тут оказывают силу и ювенильные воды наших ключей. Мы помешаем росток в пересыщенный углекислотой, постоянно обновляемый воздух. Главное же-подвергаем растению действию пересыщенного света, того спета, что ослепил тебя в Москве.-
— И это все? — воскликнул Берд Ли, несколько разочарованный.
Янти улыбнулась:
— О, нет. Это меньше половины. Это, если хочешь, только одна треть. В биотехнике «Чинграу»-три главных группы культурных приемов. То. что я пока сказала, относится, как говорили сто лет тому назад, к «физической среде», в которой развивается растение. Мы подверг-ли утонченной и сложной культуре эту среду, улучшили почву, воздух, свет, нашли такие комбинации веществ и излучений, которые
— Как? — удивился Ли,-вы занимаетесь и насекомыми…
— О, конечно. Разве тебе не известно, что, например, пчелы оплодотворяют цветы.
Бэрд Ли сконфузился от этого вопроса и поправился.
— Ну, да. Я читал о фабриках насекомых, которые устраивались в Калифорнии в начале века… Итак, вы разводите и пчел.
— Да, но мы не отнимаем у них меда… И так точно и сахара а ароматов без пчелиного меда.
— И что же…
— Результат здесь получился несколько неожиданный для нас самих…
— Некуда девать меду,-догадался Ли.
Янти звонко рассмеялась…
— Меду очень много-потому что у нас очень много цветов. И именно поэтому мы могли, работая над пчелами теми же трет орудиями: изменением условной жизни, питания и отбором, достичь в быту пчел результатов социального порядка.
На этот раз рассмеялся весело Бэрд Ли, вспомнив, что привело его на опытное поле «Чинграу»: красный флаг над гильдией ткачей в Манчестере. Он сказал насмешливо: — Уж не хотите ли вы сказать, что вы произвели у пчел…
— Социальную революцию. Вот именно! — воскликнула восторженно Янти.- А чего же бы вы хотели. О! Это до воины начала века пчел ставили в образец «монархического строя»… Еще теперь вы найдете сотни тысяч пасек в несчастной Европе, где в каждом улье есть «царица» пчел или матка, трутни и рабочие пчелы… Мы оставили нашим пчелам из их дореволюционного быта привычку сообща хранить запасы на зиму и сообща кормить и воспитывать «детву». Но у нас нет трутней-производителей и нет цариц маток. Подобно диким осам, наши пчелы-самки и самцы; средний род без полых пчел-работниц исчез из наших ульев…
— Вы им вернули радости любви,-задумчиво сказал Бэрд Ли,-конечно, вы правы, уродства нынешнего социального строя проистекают от голода, от недостатка… Например, если бы хлопка было «сколько угодно», то не было бы полуголой бесчисленной толпы китайцев в Америке…
— Что же надо сделать сначала?
— Ага! Вы думаете, что социальная революция произойдет в результате технической. А разве не может случиться так, что именно для того, чтобы она яе произошла, пронесутся над вами огненным вихрем новые Тамерланы?