Гибель гигантов
Шрифт:
Прайс повел их к сараю и снял замок. Оказалось, это склад инструментов. Он выбрал две лопаты, дал ребятам и снова запер сарай.
Они пошли на конюшню. Мужчина в коротких штанах и башмаках выгребал из стойла грязную солому и бросал в вагонетку. По его мускулистой спине ручьями струился пот.
— Нужен мальчишка в помощники? — спросил его Прайс.
Мужчина обернулся, и Билли узнал Дэя Пони, старейшину их общины «Вифезда». Дэй не подал виду, что узнал Билли.
— Тот маленький — нет.
— Ладно, бери второго, — сказал Прайс. — Его зовут Томми Гриффитс.
Томми просиял. Его мечта сбылась. Пусть ему предстоит лишь убирать навоз из стойл — он будет работать на конюшне.
— Пошли, Дважды Билли, — сказал Прайс и направился в один из штреков.
Билли взвалил на плечо лопату и пошел за ним. Теперь, когда Томми рядом не было, ему стало еще больше не по себе. Он пожалел, что его не оставили в стойлах выгребать навоз вместе с другом.
— Мистер Прайс, а я что буду делать? — спросил он.
— А сам не догадываешься? — переспросил Прайс. — Ты думаешь, какого черта я дал тебе эту гребаную лопату?
Билли так и не понял, что будет делать, но больше вопросов не задавал.
Туннель был круглый, его своды поддерживали гнутые стальные подпорки. Под потолком шла двухдюймовая стальная труба, — должно быть, с водой. Каждую ночь в штреках разбрызгивали воду, чтобы уменьшить концентрацию пыли. Дело было не только в том, что людям опасно ею дышать, — это компанию «Кельтские минералы» вряд ли заботило, — угольная пыль создавала опасность возгорания. Но пылеподавляющая система не справлялась. Отец Билли боролся за то, чтобы трубы были диаметром шесть дюймов, однако Персиваль Джонс не желал их покупать.
Пройдя около четверти мили, они свернули во встречный туннель, поднимавшийся вверх. Это был более старый и более узкий ход, с деревянными подпорками вместо стальных колец. Своды местами были такими низкими, что Прайсу приходилось нагибаться. Через каждые тридцать ярдов они проходили вход в забой, где шахтеры рубили уголь.
Билли услышал грохот, а Прайс сказал:
— В укрытие.
— Что?
Билли огляделся. Вокруг не было ничего, что можно было бы назвать укрытием. А впереди он увидел пони, везущего сцепленные вагонетки. Пони бежал вниз по склону довольно быстрой рысью — прямо на него.
— В укрытие! — заорал Прайс.
Билли все еще не понимал, что от него требовалось, но видел, что туннель вряд ли сильно шире вагонеток, и Билли они просто сметут. Тут Прайс словно вошел в стену и исчез.
Билли бросил лопату, развернулся и помчался в ту сторону, откуда они шли. Он пытался бежать быстрее пони, но тот нагонял его с удивительной скоростью. И вдруг Билли заметил нишу, вырубленную в стене до самого потолка, и вспомнил, что видел такие ниши примерно через каждые двадцать пять ярдов. Должно быть, это и имел в виду Прайс, говоря об укрытии. Он бросился в нишу, а мимо загрохотали вагонетки.
Прайс сделал вид, что злится, но не смог сдержать усмешки.
— Придется тебе вести себя поосторожнее, — сказал он. — А то, как брат, долго не протянешь.
Большинству шахтеров, понял Билли, нравилось смеяться над неопытностью новичков. Он твердо решил, что когда вырастет, таким не будет.
Билли подобрал лопату. Она была цела.
— Тебе повезло, — заметил Прайс. — Если бы она сломалась, тебе пришлось бы заплатить за новую.
Они пошли дальше и скоро оказались на брошенном участке, где уголь уже был выбран. Здесь под ногами было меньше воды, а землю покрывал толстый слой угольной крошки. Через несколько поворотов Билли вообще перестал ориентироваться.
Они вошли в туннель, поперек которого стояла старая грязная вагонетка.
— Этот участок надо очистить, — впервые снизошел до объяснения Прайс, и Билли почувствовал, что он лжет. — Твоя задача — собирать всю эту дрянь в вагонетку.
Билли огляделся. Вокруг, насколько хватало света лампы, толстым слоем — не меньше фута — лежала угольная крошка, и скорее всего, она тянулась и дальше, намного дальше. Он может махать лопатой неделю без видимого результата. И какой в этом смысл? Уголь здесь выбран. Но спрашивать он не стал. Наверняка это тоже какая-то проверка.
— Я скоро вернусь посмотреть, как идет работа, — сказал Прайс и пошел назад.
Этого Билли не ожидал. Он полагал, что будет работать вместе со старшими и учиться у них.
Он отцепил лампу от пояса и огляделся, размышляя, что с ней делать. Вокруг не было ничего, куда можно было бы ее пристроить. Он поставил лампу на пол, но так толку от нее практически не было. Тут он вспомнил о гвоздях, которые дал ему отец. Так вот для чего они! Он достал из кармана гвоздь. Штыком лопаты забил гвоздь в деревянную подпорку и повесил лампу. Так-то лучше.
Вагонетка взрослому мужчине была по грудь, а Билли доходила до плеч, и когда он начал работать, то обнаружил, что половина пыли просыпается с лопаты раньше, чем он успевает перекинуть ее через край. Тогда он научился так поднимать лопату, чтобы этого не происходило. Через несколько минут он был совершенно мокрым от пота и понял, для чего нужен второй гвоздь. Он вбил его в другую подпорку и повесил рубаху и штаны.
Вскоре он почувствовал, что на него кто-то смотрит, и заметил неясный силуэт, замерший, словно статуя.
— О Господи! — вскрикнул он от неожиданности.
Это был Прайс.
— Забыл проверить твою лампу, — сказал Прайс. Сняв лампу Билли с гвоздя, повертел ее в руках. — Так себе, — произнес он. — Я оставлю тебе мою, — с этими словами Прайс повесил на гвоздь другую лампу и исчез.
Противный он тип, но в конце концов, кажется, заботится о безопасности рабочих.
Билли продолжил работу. Очень скоро у него заболели и руки, и ноги. Махать лопатой ему не привыкать, говорил он себе: отец держал на пустыре за домом поросенка, и чистить свинарник раз в неделю было работой Билли. Но это занимало четверть часа. Сможет ли он продержаться весь день?