Гибель Тартарии
Шрифт:
Принятие христианства на Руси раскололо монолитное, единое тело Русско-Арийской цивилизации. Ведь сибирские русы отвергли новую веру и, наверное, было за что. Посудите сами .Вот как начинались, например молитвы русов, исповедующих ведический монотеизм , по злому недоразумению называемый язычеством: «…Введи нас во искушение…». А христианская молитва начиналась так: «Не введи нас во искушение…». Маленький нюанс навечно разделил две огромные философские вселенные! В первом варианте молитвы подразумевалось стремление к новому, развитию и продвижению в познании чего-либо, а второй вариант исключал даже мысль о самостоятельных действиях человека вне установленных церковным клиром рамок. Отсюда и разность в цивилизационном развитии
Запада и Востока.
Техническое и эстетическое наследие северной Тартарии до сих пор вызывает удивление и изумление. Так, например, обработка базальтового и гранитного камня в Тартарии достигала таких вершин, что в той же Европе подобная филигранная работа с этими материалами так и не была достигнута. Вспомните хотя бы огромные ванны из цельных кусков камня, или циклопическую чашу с тончайшими стенками, которые хранятся сейчас в Санкт-Петербурге. Были найдены мраморные колонны типа Александрийского столпа в том же городе, статуи, отлитые из чугуна с толщиной стенок всего в один-два сантиметра, и до сих пор непонятно как это было сделано. На якобы «демидовских» заводах на Урале в своё время были найдены такие станки и приспособления, назначение и принцип действия которых непонятны до сих пор. А чего стоят равелины, форты и сама Заволжская линия укреплений, протянувшаяся от Астрахани до Перми на две с половиной тысячи километров! И хотя Романовы пытались приписать строительство этих укреплений западноевропейским инженерам, сохранились восторженные воспоминания самих этих инженеров, что не по силам и уму такое строительство им было.
Понемногу проясняется и секрет быстрого возведения валов Заволжской линии обороны. Дело в том, что у русских такая умнейшая и просвещённая прослойка как волхвы, в массе своей была уничтожена уже к ХУ веку, а волхвы Тартарии этот секрет сохранили и применили. А он вот в чём заключался: в землю на определённой глубине закладывались цепочкой плиты из кварца, затем на них акустически воздействовали (как, до сих пор не установлено), в результате земля над ними вспучивалась на нужную высоту, и эти линии состыковывались с валами фортов по той же технологии. Те же засеки, колья, устанавливаемые в воде и лишь слегка скрытые ею, препятствовали нападению противника
со стороны реки, тоже были изобретены пытливым умом тартарцев, а не русских.
Ширина Заволжского Вала по всей его длине составляла семьдесят метров. Перед валом был устроен ров шириной десять метров и глубиной четыре метра. А форты с тремя равелинами в плане имели вид трилистника. Вам это ничего не напоминает? Форму такого трилистника имеет, например, российская военная база на одном из островов Северного Ледовитого океана! Может, наши военные строители позаимствовали сведения об этих укреплениях из чудом сохранившихся исторических документов той эпохи? По своей грандиозности и размерам Заволжские Валы сравнимы разве что со Змиевыми Валами, начинающимися от западных участков так называемой «китайской» стены и доходящей до южного берега Балтийского моря.
Так вот, Джунгария образовалась в ХУ веке на осколках распавшейся империи, созданной ещё Чингисханом. Китайцы кстати называли все племена ойратов монголами. Купцы из Джунгарии были частыми гостями в Грустине, столице северной Тартарии и других её городах. Эпидемии чумы и холеры в Большой Степи и в Великой Тартарии заметно «проредили» и города и людей на этих землях, но наслышаны были джунгары о богатствах северной страны и уже замышляли против неё непотребное, а потом и вовсе осмелели и начали грабительские походы. Не минула чаша сия и Асгарда Ирийского.
Хмурым было лицо Верховного волхва Вышеслава, когда к нему в дверь кельи кто-то постучал. Неделю назад вернулся он из Грустины от царя Святовира. Плохие новости сообщил тот ему. Дважды за последние полгода подходили с верховий Иртыша чуть ли не до окрестностей столицы отряды крикливых кочевников. В одной из стычек со степняками казакам удалось пленить двух нападавших. Все они были из Джунгарии, о которой ещё десять лет назад и слыхом не слыхивали. В былые годы царь мог призвать за неделю-другую под свои знамёна девять, а то и десять туменов. Да не те сейчас времена настали. С запада границу Тартарии постоянно терзали войска русичей, и туда отправлял Святовир все людские резервы. А последняя эпидемия чумы заметно истощила эти резервы. В самой столице после эпидемии едва ли четверть населения осталась. И сейчас не оправилась она от заразы пришлой.
Отправил Святовир послов в Кульджу, столицу Джунгарии, чтобы уговориться с южными соседями о мире и дружбе. Да не приняли джунгарцы доброй воли государя Тартарии. Всех трёх послов обезглавили, привязали трупы к лошадям, вложив отрубленные головы в руки несчастным, и к границе своей северной пригнали этот вестник войны неминуемой.
В дверь кельи просунулась голова Улады, правой руки Верховного волхва:
– Батюшка, замечены бесермены в окрестностях Асгарда!
– Много ли их?
– Пока сотню верховых узрели.
– Куда направились?
– Вдоль околицы посада проехались, но к храму так и не подступились. А потом опять к Иртышу поскакали да и скрылись с глаз.
– Ты, Улада, сильно не радуйся тому, что уехали бесермены. То разведка их была. Раз дорогу к Асгарду проведали, значит, скоро ещё пожалуют.
Улада мелко закивал головой:
– То и я кумекаю – не сотня, тысячи бесермен в гости скоро пожалуют, маракуши эдакие. Что делать будем, батюшка?
Сгрёб Вышеслав бороду в кулак, задумался на несколько секунд, молвил, наконец:
– Собери в трапезной к обеду всех главных волхвов храмов, да и старших тоже зови.
Оставшись один, Верховный волхв подошёл к оконцу своей кельи, из которого далеко-далеко просматривалась река Иртыш. Надо же, даже Чингисхан не посмел вторгнуться в Асгард Ирийский. Даже Тимур Хромоногий и тот лишь степной стороной прошёл, а ни в Асгард, ни в Грустину не посмел сунуться, потому как была у Великой Тартарии тогда сила несокрушимая. А сейчас какие-то кочевники, почуяв слабость дряхлеющей империи, решили попробовать её на зуб.
Вышеслав потёр ладонью грудь. Раньше и знать не знал, где у него сердце находится, а теперь расшалилось сердечко, не к добру это. Хотя может и пора уже болячкам проявляться, как-никак за девяносто лет уже ему. Но немощным он себя не считал. У волхвов и сто десять, и сто двадцать лет жизни – дело привычное. И каждый из волхвов, молодой он или старый, десятерых в сече стоит. Да ведь известно, что степняки всегда числом да нахрапом своим брали. Помаши палашом или саблей в окружении не двух-трёх, а десяти бесермен, не отмашешься.