Гибельный день
Шрифт:
Вот он, Барри.
Я встал.
— Бедный засранец, занимался бы ты своими фотографиями и своей девчонкой… — подумал я вслух.
Обыскал каюту. Слава богу, трупов больше не обнаружил, но и никаких следов, по которым можно было бы вычислить убийц, тоже. Я перешагнул через тело Барри, отвернулся от мертвого шотландца и быстро осмотрел центральную каюту. Наконец открыл заднюю дверь и проверил трюм и машинное отделение.
Ее здесь не было. Ни следа Шивон.
Ни намека.
Я поднялся по лестнице и закрыл дверь. Открыл окно и присел за столик.
В задачу
Они отпустили Барри домой с полученными деньгами, а затем явились по его душу, удостовериться, что он действительно будет молчать.
Да, так все и было…
Задумавшись, я чуть было не глотнул давно остывший кофе, однако тут же почувствовал на языке привкус крови.
Чтобы не осталось ни малейших сомнений, я, преодолев отвращение, спустился обратно, чтобы провести последний и полный осмотр, но не нашел никаких дополнительных люков, тайных отсеков и укромных мест с похищенными детьми.
Шивон здесь нет. И никогда не было. Это не входило в их планы.
Два тела, реки крови, кучи мух.
Полный тупик. Я серьезно влип.
Я вылез на палубу и глубоко вздохнул.
— Великолепно! — не без сарказма констатировал я, и тут, к моей вящей «радости», увидел, что по набережной Лагана не спеша, расслабленно идут четверо пилеров.
Они оживленно болтали и ни на что не обращали внимания. Свяжешься с этими сволочами — и времени тогда вообще ни на что не останется. Этот недоумок вызвал их, несмотря на мой запрет.
— Черт бы вас побрал! — прошипел я и скрылся внутри катера.
Можно ли смыться с этой посудины так, чтобы меня не заметили? Пилеры подошли к лодке Дональда. Пес начал лаять. Дональд указывал на «Рыжую копну».
Проклятье!
Нет, отсюда не выбраться. Разве что прыгнуть в воду и попробовать оторваться вплавь, но тогда они точно решат, что я замешан в эти делишки, и мне несдобровать.
Я медленно вернулся на палубу и приветливо помахал копам, чтобы они поскорее подошли и по возможности быстро удалились.
Четверо полицейских, одна из них женщина. Главный — с большими седеющими усами, в точности как у мексиканского революционера Сапаты. Все в рубашках с длинными рукавами, на женщине рубашка расстегнута, виднеется бронежилет. С большого расстояния она выглядит даже красавицей. Гордо задранный носик, ладная фигурка и светлые волосы, почти скрытые под форменной шляпой.
— Кто вы такой? — крикнул мне командир, как будто я был футбольным фанатом, который беснуется на трибуне.
Я подхватил незабудку, выброшенную волной на палубу, понюхал.
— Убирайтесь прочь с лодки! — закричал он.
Я не ответил. Я вообще плохо переношу выкрики, особенно если это коп орет. Пусть ублюдок подойдет поближе и говорит как цивилизованный человек.
— Эй, ты меня слышишь, приятель?! — надсаживался
Я надеялся, что он заметил мою ироническую улыбку. Да, тут жестоко убили двоих людей, ситуация довольно-таки серьезная, но даже при таком раскладе нет места грубости и варварству.
В мое время полиция носила звучное наименование — Королевская Ольстерская — и состояла в основном из белых мужчин-протестантов. После доклада Паттена название сменили сначала на Североирландскую полицейскую службу (это вызвало насмешки — сокращение NIPS схоже со словцом «nips», презрительной кличкой японцев), а затем на Полицию Северной Ирландии. Подозреваю, теперь там меньше белых, меньше мужчин, меньше протестантов, зато они имеют больше обязанностей перед обществом.
Но от старых привычек избавиться не так-то просто.
Я сидел на палубе, свесив ноги. Будь у меня сигарета, я бы закурил.
Командир решил сделать вид, что меня не существует. Только так он и мог сохранить лицо, когда я отказался подчиниться его приказу. Я решил, что это маленькая победа общественности. Чертовы копы. Я прислонился к рубке.
Моргнул. Что-то я упускаю…
Воздух словно загустел, в нем разлилось странное напряжение. Казалось, атмосфера налилась ожиданием насилия и страха.
В течение последних десяти лет меня постоянно преследовали. Поэтому я обрел сверхбдительность, способность совладать со всяким, кто попадется мне на глаза, отделить пустую болтовню от настоящей информации, важное от второстепенного, способность определить, представляет человек угрозу или нет. В отличие от Бриджит, у меня не было телохранителей, бронированных машин, прислуги. Это держало меня в вечном напряжении, превратило в подозрительного параноика. Но я и жив только благодаря этому. Каждую минуту я ожидаю появления убийцы с пистолетом, замаскированным в букете цветов.
Но Бриджит все изменила, поманила новой жизнью: найди Шивон и будешь прощен. Ты чист. Ты в безопасности.
Убийцы будут отозваны. Тебе не придется всегда сидеть в глубине бара спиной к стене, считать выходы, запоминая их, и каждый год переезжать на новое место. Ты сможешь снова жить как обычный человек.
Заманчивое предложение.
Как приятно было бы посидеть в кафе на открытой террасе, помечтать, не обращая внимания на людей.
И эти мысли, прорвавшиеся в мое сознание, немного расслабили меня. Сладкое обещание. Осколок надежды.
Потому-то, наверное, я и не заметил, как по улочке за шикарными домами подъехал микроавтобус и оттуда медленно вылезают двое мужчин в лыжных масках.
Покачивание судна, птицы, облака, шаги. Переговоры полицейских по рации.
Меня укусил комар и стал наливаться моей кровью.
Я уже придумал, что поведаю пилерам. «Я — частный детектив, работаю на Бриджит Каллагэн. Мне сообщили о человеке по имени Барри, который живет на лодке под названием „Рыжая копна“. Пришел сюда проверить информацию, замок на рубке был взломан, я спустился в каюты и обнаружил два тела. Попросил Донни вызвать вас, ребята. Не беспокойтесь, я ни к чему не прикасался, я профессионал».