Гиблая трясина
Шрифт:
Действительно, и размер, и толщина были такие же, что и раньше. Мэтт не сомневался, что внутри просто фотография, но рисковать группой права не имел.
– Так, всем выйти за дверь, и в коридоре чтобы минуту-другую тоже никого не было. Пошли, пошли.
Когда все послушно вышли, он понял, что делает все лишь для себя самого, чтобы первым увидеть фото. И чтобы никто не был при этом свидетелем его чувств.
Натянув перчатки, он извлек из конверта черно-белую фотографию – и чуть не уронил. Ферма «Терновник», какой она была много лет назад. Чего он совершенно не ожидал увидеть, так это улыбающейся физиономии Дэнни Картера. Мальчик на фотографии восседал на перевернутом бочонке у самой двери сарая, внутри которого провел последние часы своей
Во рту было сухо, словно Мэтт наелся песку. Осторожно положив фото на стол, он выскочил в коридор.
– Все в порядке, сэр?
Брин стоял на страже у входа в зал.
– Одну минуту, ладно? Дай мне одну минуту.
Мэтт быстро пересек зал, спустился в фойе, к кулеру с водой, налил себе полный бумажный стаканчик. Уже допивая, понял, что у него трясутся руки – не совсем то, что следует видеть всему полицейскому участку. Он осушил еще стакан и попытался успокоиться. Темой последнего снимка было не место преступления, а похищенный ребенок. И сделать фото мог только тот, кто впоследствии пытал Дэнни Картера и убил его. Мэтт вытер губы и глубоко вдохнул. Снимок следует показать группе, а потом – суперинтенданту. Пошли они все к черту со своими бюджетами и начальниками полиции, дело нужно срочно вытаскивать на свет божий и бросать на него все наличные силы.
В Фенфлите снова появился убийца, быть может – тот же убийца, а это означает, что в опасности сейчас каждый одиннадцатилетний мальчишка.
Глава 7
Два часа спустя следственная группа наконец выбралась из тесного закутка. Мэтт получил в свое распоряжение оперативную комнату; на одной из стен уже висели три увеличенные фотографии, а оставшиеся стенные панели были до самого потолка увешаны снимками трех мальчиков – Дэнни Картера, Кристофера Рэя Феллоуза и Джейми Мэтрэйверса, взятыми из семейных альбомов и сделанными на месте преступления. Следственная группа оставалась прежней, но ей придали еще нескольких патрульных и пообещали по первому требованию предоставить любую дополнительную помощь.
– Сделанные криминалистами снимки совершенно не передают всего ужаса того, что совершил убийца. – Стоя рядом с одной из зловещих фотографий, Мэтт по очереди встретился взглядом с каждым из группы. – Думаю, мне пора объяснить вам мою собственную роль в этом деле. Ты, – он ткнул пальцем в Джейсона, – говоришь, что я одержим. И ты прав. Я одержим уже двадцать лет. И да, я собирался продолжить розыски после выхода на пенсию. У меня целый вагон связанной с этим делом информации, и я охотно ей поделюсь, если это поможет поймать маньяка.
Повернувшись, он взял в руки папку, столь заинтересовавшую ранее Лиз.
– Внутри – отчет одного полицейского о том, на что способен убийца с топей Гиббет. Я собирался его вам зачитать. – Мэтт чуть помедлил, потом швырнул папку на стол. – Но я лучше проиграю вам магнитофонную запись – не целиком, это заняло бы много часов; я выбрал для вас самый важный фрагмент. Когда будете слушать голос констебля Энди Лоу, не забывайте вот о чем – если убийца все еще среди нас и мы его не поймаем, в следующий раз на месте Энди может оказаться любой из вас. Мы имеем дело с настоящим монстром.
Мэтт наклонился и нажал на клавишу. Послышался шорох, негромкое звяканье бутылки о стакан и звук отодвигаемого стула. В зазвучавшем вслед за этим голосе чувствовалось явное напряжение. Акцент выдавал в его обладателе местного жителя.
– Не передумал, Мэтти? Если не хочешь, так и скажи – в обиде не буду.
Голос Мэтта. Моложе, чем сейчас, но узнаваемый.
– С чего бы? Раз тебе нужно, то я с тобой, долго – значит, долго.
– Ну, лады. Что я за хибарой присматривал, ты и так знаешь. В тот вечер… – Последовала длинная пауза, затем, после громкого вздоха, голос продолжил: –
Снова звук – кто-то долго, не отрываясь, пьет, потом с грохотом ставит стакан на стол.
– Смотрю я тогда на второй сарай и думаю – лишь бы только не оказалось, что старый хрыч держал корову и никому про нее не говорил. Тот еще был бы подарочек… Ты не отставай, Мэтти, виски что надо, а мы как раз подходим к тому моменту, где на трезвую голову никак, можешь мне поверить.
Сейчас, слушая затянувшееся молчание, Мэтт будто наяву видел, как по стаканам разливается янтарная жидкость, обонял мягкий солодовый запах «Гленливета». А еще он обонял исходящий от Энди запах страха, видел, как тот сердито грызет ноготь, собираясь с силами, чтобы продолжить.
– Вы в порядке, шеф? – озабоченно спросил Джейсон.
– Все нормально, просто мне это нелегко дается. Обожди, сейчас он опять заговорит.
Полицейские умолкли, а боль в голосе их старшего коллеги плыла по воздуху, словно живая.
– Этот был побольше и попрочней, кирпичный, крыша из черепицы, дверная арка каменная. Дверь двустворчатая, старая, но очень прочная, я чуть не охренел, пока ее открыл. Ключей от пристроек я ни разу даже не видел, так что, думаю, вряд ли заперто. Наверное, просто заржавело все, никто ведь этим сараем не пользовался. И тут смотрю – на петлях следы смазки. Тогда я вконец запутался. Помню, даже пальцем потрогал, чтобы убедиться, что это и впрямь масло. Дядюшка-то Лайонел масленки никогда в глаза не видел, не говоря уже о том, чтобы что-то там смазывать. Чувствую, приятель, дело неладно – сам знаешь, когда тебе собственная задница подсказывает: смотри, мол, в оба. Ладно, решил наконец подтолкнуть плечом. Как сейчас слышу – охренительный такой скрип, потом дверь открывается. Думаю, ладно, хуже, чем в том амбаре, вонять уже не будет, шагаю внутрь. Там темно. Свет от двери падает совсем недалеко, а фонарик я в машине оставил. Вижу только какие-то столбы, что-то вроде стойла. Ну, смекаю, и правда корову держал. Зашел внутрь, и тут меня накрыло. Ты, Мэтти, и сам знаешь – один раз этот запах услышал, потом уже не забудешь. Вообще не понимаю, почему я сразу не побежал за подкреплением. Надо было. Точно надо было. – Казалось, обладатель голоса всхлипнул. – Только я, Мэтти, просто застыл на месте, да и все. И не мог понять, что вижу. Может, сознание понимать отказывалось, глаза видят, а в мозгах никак не щелкает. Черт, я-то думал, что в овощехранилище совсем хреново было, только как же я ошибался. Вот здесь вот и было по-настоящему хреново.
– Эй, ты в порядке? – В голосе молодого Мэтта читалось явное сострадание к своему другу.
– Угу. Надо рассказать. Один только раз – и финита! Больше уже никогда. – Обладатель голоса шмыгнул носом, набрал побольше воздуха и с трудом продолжил: – Я сперва решил, это шутка такая, просто совершенно уродская. Или кто-нибудь тут видео снимал. Что-то вроде самодеятельного ужастика. Помню, я еще попятился и стал открывать другую створку. Мне нужен был весь свет, как можно больше, чтобы набраться храбрости и подойти поближе к… к тому, что там виднелось среди теней. Отжал створку, и… До сих пор не понимаю, как я сумел еще раз войти в этот сарай сраный!