Гиблая трясина
Шрифт:
– Мэтти! Бога ради! Ты своими криками весь отель разбудишь!
Он почувствовал, что его обнимают чьи-то руки, трясут…
– Прости меня, прости, пожалуйста, опять кошмары, – попытался объяснить он.
– Да уж надо полагать! Кажется, даже от моих оргазмов столько шума не было.
По голосу можно было подумать, что Лиз происходящее забавляет, однако в неярком свете прикроватной лампы на ее лице читалось сильное беспокойство. Она налила в стакан воды и подала ему.
– Что, совсем тяжко?
Он с благодарностью
– Да.
– Я думала, кошмары в прошлом, ты ведь несколько месяцев спал нормально?
– В последние дни было несколько…
– Все из-за этих несчастных фото? Они тебе напомнили про мертвого парнишку?
Мэтт потянулся и сел, вытер со лба пот краешком пододеяльника. О том, чтобы спать, уже и речи не было.
– Из-за них, но не только.
– Не хочешь поговорить?
Он откинулся на мягкую обивку изголовья и вздохнул.
– Наверное, можно. Там в бутылке, случайно, вина не осталось?
Лиз наклонилась к своей тумбочке.
– Как ни странно, еще есть. Обоим по бокалу хватит.
Она разлила вино на двоих и придвинулась поближе.
Мэтт отпил глоток и принялся разглядывать бокал. Ощущать эмоциональную близость с Лиз оказалось очень странным. Прежде связь между ними, если это слово в данном случае уместно, была чисто физической. Их страшно тянуло друг к другу – чему оба были только рады. Пожалуй, «тянуло» еще слабо сказано. Взаимное вожделение было столь сильным, что они очутились в одной постели на следующий день после того, как Лиз перевелась в Фенфлит из Хэмпшира. С тех пор прошел год, однако страсть не утихла.
– Про Джейми я понимаю, но что еще ты имел в виду, когда сказал «не только»?
Мэтт сделал огромный глоток, почти осушив бокал.
– Пойми меня правильно, Лиз. Речь о делах давно минувших дней. В моей жизни было лишь две женщины – я сейчас говорю о женщинах, с которыми я хотел бы жить в одном доме, вместе выгуливать собаку и обменяться кольцами. Одна из них меня бросила, другая умерла.
Лиз ничего не сказала, лишь пригубила вино.
– Еще когда я был в патрульных, в конце восьмидесятых, я встретил девушку и по уши влюбился. Ее звали Лора, и я по ней с ума сходил. Мы уже думали обручиться, но тут, как бы это объяснить… я начал продвигаться по службе.
– Лучше сказать, твоя служба встала между вами.
Мэтт кивнул.
– Наверное. С самого первого дня я безумно любил работу полицейского, но и Лору любил не меньше. Беда заключалась в том, что мы слишком мало разговаривали. Работа у обоих была тяжелая, так что мы старались друг с друга пылинки сдувать, угадывать чужие желания; нам в голову не приходило просто взять и спросить.
Лиз грустно улыбнулась.
– И что же сталось с Лорой?
– Она исчезла. Ушла из родительского дома, взяв небольшой чемодан, сняла со своего счета все деньги и растворилась в воздухе. Я землю рыл, пытаясь ее найти…
– Судя по всему, Мэтт, она вовсе не хотела, чтобы ты ее нашел. Раз она сняла деньги со счета, похоже, она заранее готовилась к уходу – планировала начать новую жизнь или что-то вроде, тебе не кажется?
– Кажется. И все равно все очень странно вышло. В тот вечер я собирался сделать ей предложение. Кольцо купил. В голове у меня все было решено: как мы будем жить, чем заниматься, я уже и речь успел отрепетировать. Прихожу к ней домой, а ее нет… С тех пор я ее не видел.
– И у тебя не было никаких причин подозревать, что она с тобой несчастна?
– Ни малейших.
Лиз нахмурилась.
– А ее родные, друзья?
– Были в таком же шоке, что и я.
– Тебя они не винили?
– Поначалу даже наоборот – жалели. Представь. Влюбленный, собиравшийся сделать предложение, так и стоит у порога, в руках увядший букет и дешевое кольцо в коробочке из искусственного бархата. – На секунду он вновь ощутил у себя на ладони гладкий ворс. – Дальше-то все изменилось. Нас всех грызла неизвестность. Родители ее совсем сдали, и вообще семья разделилась на два враждующих лагеря. Потом они объединились и обрушились на меня.
– Ну да, чужака всегда обвинять легче.
Мэтт перекатился на бок и, приподнявшись на локте, уставился на Лиз.
– Ерунда какая-то. Сроду я про себя никому не рассказывал.
Она легонько поцеловала его в лоб.
– Ты и сам знаешь, что мне можно. Ты мне нравишься. Я тебя очень уважаю как обалденно крутого следователя. А кроме того, нас ничего не связывает, помимо великолепного секса, так что опасаться тебе нечего. Хотя нет, теперь ты обнаружил, что я еще и слушать умею.
Они снова скользнули под одеяло и лежали сейчас друг к другу лицом.
– Итак, Лора разбила тебе сердце. Теперь расскажи про ту, которая умерла.
Мэтт чувствовал себя не в своей тарелке. После всего случившегося в его личной жизни он сделался настоящим одиночкой, Мэтти-Нелюдимом, как прозвал его Джейсон. Он знал, как вести речь в допросной или на свидетельской скамье в суде, но не в постели с красивой женщиной. К своему собственному удивлению, он вдруг произнес:
– Это была моя жена, Мэгги.
– Так ты был женат! – Голос Лиз скакнул вверх сразу на несколько октав.
– Всего год. После Лоры я и подумать не мог, что снова буду счастлив. И тем не менее я стал. Мэгги была просто замечательной, и внешне, и внутренне, так что я влюбился во второй раз в жизни. Потом у нее нашли рак. – Сказав это, он понял, что боль с тех пор никуда не делась и даже нисколько не притупилась. – Мэгги умерла. Я это с трудом пережил. Вот и все.
Лиз ласково провела пальцем по его груди.
– Теперь понятно, отчего ты предпочитаешь ни к чему не обязывающие отношения. Боишься впустить в свою жизнь еще одну женщину, а потом снова потерять… Бедный Мэтти.