Гильдия темных ткачей
Шрифт:
Он отпрянул от зеркала, унимая отчаянно бьющееся сердце.
— Дождался? — спросил Дайм у собственного отражения в погасшем зеркале. — Ну и? Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Она цела и еще не дала согласия темному. Зачем ты оставил её одну?
План сложился мгновенно. Через минуту Дайм стоял у дверей принцессы с охапкой жасмина.
— Ваша Светлость? Какой приятный сюрприз. — Открывшая двери Балуста улыбнулась, пряча настороженность. — Добрый вечер! Прошу вас, проходите!
Тем не менее, шера не давала ему зайти в комнату, загораживая от Шуалейды полуоткрытой
— Добрый вечер, светлая шера! Вы меня смущаете, право слово. Надеюсь, я не помешал?
Продолжая улыбаться, Дайм аккуратно проник в разум эльфийки, вызвав у нее приступ головокружения. Ничего нового он не узнал: темный попросту выгнал её из комнаты, чтобы остаться с Шуалейдой наедине. Разумеется, Дайм мог без проблем поступить так же и потерять последний шанс сотворить вероятное из невозможного.
— Ну что вы, маркиз! Мы очень рады вас видеть. — Побледневшая Баль не двигалась с места. — Какой чудесный жасмин! Как вы догадались, что это любимые цветы Ее Высочества? Ах, ну как же! Как я не подумала — вы же маг разума, от вас ничего не скроешь!
Он усмехнулся и кивнул:
«Так надо. Ради Шуалейды».
И одновременно, вслух:
— Ну что вы, светлая шера! Вы мне льстите…
Балуста сжала губы, признавая: «Ради Шу делай что угодно. Но если навредишь!»
Вид трупа с ножом под сердцем напомнил Дайму, на что способна эльфийка ради любимой госпожи.
«Не навредить — защитить», — ответил Дайм и покинул разум Баль.
— Вы позволите мне войти?
— О, простите! — Принимая обещание, кивнула эльфийка и отступила в сторону. — Это все от неожиданности. Проходите же!
— Благодарю. — Дайм поклонился Балусте, вручил веточку жасмина и, наконец, зашел в комнату. — Светлый вечер, Ваше Высочество!
— Маркиз, рада видеть вас.
Шуалейда улыбалась, как будто ничего не случилось. Как будто Рональд заходил лишь для того, чтобы перекинуться парой слов о погоде и отдать трактат по магии. Шуалейда вместе с Балустой щебетали, словно истинные придворные дамы. Если бы Дайм не знал, что сумрачная прячет под беззаботным лепетом, счел бы блаженной идиоткой. Но она держала неплохой барьер — в отличие от беззащитной эльфийки. Дайм подступался и так и этак, но влезть в ее сознание, чтобы она не догадалась, не выходило. Он видел лишь страх и готовность драться до последнего. Неважно с кем, темным или светлым. Сейчас Шуалейда не доверяла никому.
«Что этот мерзавец ей наговорил? Проклятье. Надо же так напугать ребенка…»
Он лукавил: Шуалейда никак не сошла бы за ребенка. Слишком взрослые глаза. Глаза, видевшие смерть совсем близко.
Через несколько минут Дайм понял, что истерическая болтовня может продолжаться бесконечно. Сама Шуалейда ни за что не скажет, что случилось, Балуста тоже не поможет: слава Светлой, хоть согласилась не мешать.
— Ваше Высочество, — Дайм прервал рассуждения о скаковых лошадях. — Вы ведь знаете, что в дни весеннего праздника цветет не только каштан?
Шуалейда замолчала и удивленно посмотрела на него.
— Извольте, я покажу Вашему Высочеству, где цветет фейская груша. Вам не доводилось её видеть?
— Нет…
— Пойдемте. Как раз смеркается — мы успеем до темноты к берегу. Цветы открываются только при лунном свете, а сегодня яркая луна.
Шу улыбалась в ответ, но Дайм чувствовал ее страх и недоверие. Чувствовал, как ускользает и рвется связавшая их на балу нить. Еще чуть — и все, он потеряет ту единственную вероятность.
Послав в Ургаш собственный страх, во всю глотку орущий: «Ни за что! никакой откровенности — кругом враги и предатели!» — Дайм взял в ладони руку Шуалейды и снял первый слой ментальной защиты.
— Дайм? Что ты… — осеклась она и замерла.
Сиреневые глаза удивленно распахнулись, потоки энергии забурлили, потянулись к нему — как любопытные зверьки: обнюхать, потрогать лапкой.
— Пойдем. Не здесь, — он показал глазами на дверь.
Шуалейда согласно кивнула, позволила окутать себя — обоих вместе — новой пеленой защиты и увести прочь.
Всего сотня саженей до Леса Фей показалась Дайму бесконечностью. Он молился Светлой: только бы Рональд не вмешался! Без пелены было непривычно и неуютно, но он не мог скрыть даже неловкости обнажения, чтобы не нарушить связь. И ведь это только начало. Всего лишь первый слой из… скольких? Он не считал, сколько масок носит маркиз Длинные Уши, и сам забыл уже, какой он, настоящий Дайм.
Светлая услышала молитвы — Рональд не увидел их. Лес Фей распахнул объятия дочери Суардисов у самых ступеней: что ему две сотни саженей лужаек и фонтанов? Если позовет кровь Варкуда, Фельта Сейе откроет тропу и посреди каменой площади.
Едва они ступили в тень древних грабов, Шуалейда в растерянности остановилась.
— Что это, Дайм? Где дворец?
— Это Лес Фей. Познакомься — твое наследство.
Деревья, обступившие их со всех сторон, согласно зашумели кронами.
— Но это же легенда?
— Сумрачные шеры тоже легенда, — усмехнулся Дайм. — Не бойся. Ты же чувствуешь, это твое место, твоя сила.
— Моя?
Испуг Шу уступил место любопытству и восторгу: лес менялся на глазах. Среди листьев показались стрекозы — необыкновенно большие, разноцветные, они осыпали все вокруг светящейся пыльцой. Мох на стволах ожил: пятна бирюзового, лазурного и малахитового мерцания перетекали друг в друга, вспыхивая и угасая.
— Твоя. Суардисов.
Дайм подставил ладонь стрекозе, и та зависла над ней. Шу осторожно просунула ладонь поверх его руки. Стрекоза встрепенулась и подернулась туманом. Миг, и вместо насекомого показался человечек со стрекозиными крыльями. Фея засмеялась, стряхнула целое облако пыльцы и исчезла.
Поднеся руку к лицу, Шу вдохнула, лизнула кожу и засмеялась.
— Сладкая! Дайм, она сладкая. Как карамель! Попробуй!
И провела пальцем по его губам.
Дайм едва не вздрогнул от ожидания боли — но вместо раскаленного металла его коснулась всего лишь горячая рука. Может быть, дело в пыльце?..