Гильотина для госпитальера
Шрифт:
Впрочем, это ей казалось, что она донельзя развратна. Она выкидывала в постели такие фортели, о которых боялись и помыслить гасконские обыватели. Она ласкала всё тело клиента губами, она ласкала себя, извиваясь в порыве страсти и покрикивая — впрочем, умеренно, чтобы не переполошить соседей. Она делала для мужчины всё, особенно для такого мужчины, как Филатов — сильного, красивого и богатого. Она бы сделала и больше, но не знала, что.
Она доставляла Филатову удовольствие даже не столько своими ласками, сколько какой-то наивной неискушённостью и искренностью. Ему было с чем сравнить. Например, с сексуальными
— Тебе доставлял кто-нибудь такое удовольствие, милый? — проворковала она ему в ушко, наваливаясь мягкой грудью на его живот.
— Никогда, — неискренне произнёс он. Забавы продолжались уже третий час. И Филатов начинал скучать.
— Ты не хочешь немного перекусить? — зевнув, осведомился он.
— Пожалуй, — согласилась Жозефина.
Филатов набросил на себя тонкий халат и подошёл к столу, уселся на стул. Напротив, не утруждая себя облачением хоть в какое-нибудь подобие одежды, устроилась Жозефина. Она налила из бутыли красного вина. Жадно осушила стакан. Потом ещё один. Вино будто проступило на её щеках — они стали красными, а в больших карих глазах проститутки засветилась пьяная радость.
Филатов тоже выпил вина, протянул руку к ароматному, пахнущему яблоком фрукту, напоминающему бронебойную пехотную гранату — оранжевый шарик на длинном чёрном стручке, и тут же застыл.
Рука становилась прозрачной, проявлялись очертания сосудов, было видно, как пульсирует кровь. Филатов отдёрнул руку. Заозирался. В окно бил бледно-фиолетовый луч.
Разведчик поднялся, подошёл к окну. В центре площади перед домом висел фиолетовый шар, из него топорщились острые спицы лучей, они пробивали окна и стены домов.
Индикатор на запястье показал отсутствие вредных излучений. Техника отказывалась реагировать на этот чёртов шар, но шару от этого было ни тепло, ни холодно. Он висел, как морской ёж, ощетинившись иголками лучей. И никуда не собирался пропадать.
— Что это? — осведомился Филатов.
— Это? — Жозефина встала, пьяно качнулась — хмель быстро ударил в её голову, посмотрела в окно и пожала плечами. Ничего.
— Как ничего? Ты ничего не видишь?
— Ну, практически ничего.
— Жозефина, не нервируй меня.
— Ты видел галлюцинацию.
— А ты? Ты видела то же, что и я?
— Нет, я видела совсем другую галлюцинацию. У каждого своя галлюцинация.
— Что ты плетёшь?
— Иногда мне кажется, что ты свалился с неба, — пожала плечами Жозефина, касаясь Филатова обнажённой грудью и обвивая шею руками. — Уж не хочешь ли ты сказать, что это призрак? Уж не из еретиков ли ты?
— Нет, — покачал наученный горьким опытом Филатов. — Ненависть к еретикам жжёт меня не меньше твоего.
— Согласно Постановлению Совета Справедливых
— Это мудрое решение, — кивнул Филатов. Он понял, что нащупал какую-то тайну, возможно, ключ к тому бедламу, который царит на Гаскони. Но сейчас было не время докапываться до истины. Жозефина смотрела на него с подозрением и настороженностью. Поэтому он протянул ей ещё один бокал, а после затянул в постель.
— Но я — то не галлюцинация, милая, — прошелестел он ей в ухо, лаская мягкую грудь.
— Если ты и галлюцинация, то прекрасная…
— Я тоже чувствую зов, — прошептал Чёрный шаман, положив руку на семиконечную звезду.
— А я как раз потерял его, — поморщился Магистр Домен.
— Я устал. Мне нужен отдых. Талисман Демона Пта отнимает много сил.
Они стояли на развилке дорог, ведущих прочь от Парижа. Время от времени мимо громыхали кареты и массивные автомобили. Брели куда-то нагружённые поклажами крестьяне, цыгане и монахи. Но место было довольно пустынное. Жители Гаскони не были склонны к передвижениям. Они приросли к своим полям, лавкам, огородам. Они были домоседы и выбирались из дома только по делам, если не считать Неохваченных Монахов.
— Я знаю, куда нам идти, — возбуждённо воскликнул Чёрный шаман.
— Ты ощущаешь притяжение второго Талисмана? — удивился Магистр.
— Я знаю, где свили гнездо Тёмные Демоны. Я приду к ним!
Магистр задумался. Он стоял, всматриваясь вдаль и положив руку на Талисман. Усталость, какой-то надлом не позволяли ему воспользоваться заложенными в нём силами. А может, что-то начало мешать ему? Такое возможно. Но теперь Чёрный шаман ощущает зов. Колдун силён. Он может помочь. И Магистр возблагодарил Господа за то, что тот послал ему Чёрного шамана, и попросил, чтобы, когда придёт час, он смог бы оборвать жизнь колдуна быстро и безболезненно. Домен не любил боли и насилия.
— Веди! — приказал Магистр.
— Я поведу. Я найду. Мы получим власть над Чёрными Погонщиками! Но…
— Что но?
— Мне нужна сила! Я хочу упиться кровью! Я не смогу ничего без неё! — Чёрный шаман жадно заозирался и хлопнул себя по мясистой чёрной груди.
— Мне не нравится это, — Домен поджал брезгливо губы.
— Тебе не нравится найти путь к Тёмным Демонам? — удивился Чёрный шаман. — Власть твоя! Скажи, и мы оставим это.
Магистр задумался. А потом принял решение…
Ремонтники трудились вовсю. Они работали кистями и валиками, краски не жалели. Но всё равно на стене проступала ярко-красная надпись «ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ».
Пенелопа и Динозавр спустились утром в долину и к полудню были под мощными стенами небольшого городка, хорошо укреплённого, похожего на крепость. Здесь жило около десятка тысяч жителей. Из них человек сто толпилось перед городской стеной рядом с массивными деревянными воротами. Люди галдели, показывали пальцами на надпись, веселились или ругались, сыпали проклятиями или посмеивались в кулак — в общем, развлекались кто как мог.