Гимн крови
Шрифт:
— Тем временем фирма Мэйфейр и Мэйфейр расследовала всю историю острова и обнаружила очевидную связь между его названием и перечислением денежных сумм от "Курорта в потерянном рае" в Корпорацию "Таинственный остров", чьим единственным членом управления и владельцем акций значился Эш Тэмплетон. Поверенные из Корпорации в Нью Йорке известили других поверенных, которые в свою очередь известили следующих поверенных, оказавшихся на самом деле настоящими управляющими делами Эша.
— Сегодня днем они прибыли. Увидели его тело в Медицинском Центре Мэйфейров. Огласили завещание, составленное четыре года назад, по которому все остается
— Я пока не улавливаю сути, — сказал я.
— Эш предпринимал шаги, — сказал Стирлинг. — Он знал, что Таинственные люди в беде. Он просто действовал недостаточно быстро. Связь постоянно была нестабильной. Адвокаты по делам недвижимости не знали местонахождения Таинственных людей, а также их имен. Связь прервалась два года назад. Эшу следовало согласовать с одной из фирм расписание и оставить руководство к действию: "Если вы ничего не услышите от меня в течение шести месяцев, и так далее".
— Понимаю, — отозвался я. — Есть какие-то предположения насчет содержания писем?
— Из того, что мне говорил Михаэль письма полны вежливых предупреждений, наблюдений и просьб к Ровен и Михаэлю, чтобы они позаботились о детях. Эш был необыкновенно богат. По сути деньги перешли Ровен и Михаэлю, как опекунам Оберона, Лоркин и Миравелль.
— Здесь нет затруднений. Не знаю, вводили ли тебя в курс дела, но Ровен и Мона приносили громадную прибыль в увеличение наследства Мэйфейров. Ровен участвует в работе правления, инвестирующего благотворительные фонды Медицинского Центра, она чрезвычайно умный, твердо стоящий на ногах делец. Наверное, я пытаюсь донести до тебя, что состояние Мэйферов продолжает умножаться, несмотря на издержки, связанные с Медицинским Центром, нуждающимся на данный момент во все больших и больших вливаниях, а наследство Эша, без сомнения, попадет в распоряжение Мэйфейр и Мэйфейр.
— И ты думал, что должен мне это объяснение? — спросил я.
— В каком-то смысле, да, — сказал он. — Это ты освободил Талтосов. И, конечно же, ты можешь сообщить все это Моне, если всплывет вопрос. А я надеюсь, что так и будет.
Я кивнул.
— Раз уж мы затронули эту тему, — сказал он, — могу я спросить, что обеспечивает твою жизнь?
— Кровь, — сказал я.
— Нет, я имел в виду финансовую часть.
— Стирлинг, загляни в хроники и ваши файлы в Таламаске. Нищенствующие бессмертные — чепуха из низкобюджетных фильмов. У меня больше средств, чем я могу найти им применение. Ими управляют в Париже и Нью-Йорке смертные, которые знают меня по голосу. Когда же я выгляжу обтрепавшимся, то дело лишь в моральном упадке, и только.
— Очаровательно, — заметил он.
— Давай же, расскажи, что сейчас происходит, — сказал я.
— Хорошо. Ровен пропадает в лаборатории, где исследует тела, она едва заглянула в письма. Их сейчас прочитывает Михаэль. Он покажет мне их позже. Конечно же, Таламаска, побывав у Мэйфейров утром, просмотрела все компьютеры.
Эти компьютеры волей Эша — собственность Михаэля и Ровен. У нас не было выбора, кроме как сделать то, что мы сделали. Возможно, они позволят нам изучить материалы позже.
— Предприняли ли Мэйфейры
— Они связывались со всеми полицейскими управлениями, контролирующими эту часть мира, я верю, но думаю, что все это довольно сложно. Мы предложили снова направить туда наших наемников. Они будут держать нас в курсе дела. Туда были также посланы какие-то собственные службы безопасности. Ну и было произведено что-то вроде зачистки. Очевидно, что катер и самолет были в собственности Эша. Этот Родриго, которого ты столь любезно уничтожил, был главной целью Управление по борьбе с наркоторговлей. Семья это выяснила, когда обратилась за защитой острова. Семья не сотрудничала с Управлением и не приглашала их. Все устроилось неофициально.
— Хммм… — я почувствовал некоторую неловкость, слушая об острове. Все эти джунгли. Если бы только у меня было время пройти через них.
— Где Талтосы?
— Ты хочешь короткий ответ или историю?
— Ты шутишь?
— Ну что ж, Миравелль и Оберон провели время до полудня на Первой улице в компании Долли Джин и Танте Оскар, — сказал Стирлинг. — Это было довольно забавно. Мне все время казалось, что у меня галлюцинации. Танте Оскар явно многие годы не покидала свои апартаменты во Французском квартале. Ты помнишь, что она одновременно надевает три-четыре платья?
— Разумеется, я помню, — сказал я. — Она распространяет обо мне злые слухи. Мне бы следовало ее образумить, но если ей действительно за сто лет, я могу спровоцировать у нее сердечный приступ.
— Верная мысль. Когда Долли Джин созвонилась с ней посредством знаменитого телефона из холодильника, она согласилась прийти на Первую улицу, если за ней пришлют машину, и она провела полдень с Долли Джин и Михаэлем развлекая "ходячих младенцев" историями, или с Миравелль и Обероном развлекая их, я не могу сказать точно, но мы с Михаэлем записали все для потомков. Миравелль была здорово шокирована тем, что говорили старые леди, с Обероном же сделалась истерика. Он решил, что это самые забавные человеческие существа, которых ему когда-либо доводилось видеть, и он притоптывал ногами и стучал по столу.
— На самом деле я был зачарован самой коллекцией из страннейших существ, включая Танте Оскар. — Он достал сигарету. — На ней и в этот раз было три или четыре платья под бордовым плащом с лисьим мехом и черная шляпка с розами и маленькой вуалью, а глаза у нее действительно оказались похожими на яйца. Она вошла в дом, безостановочно творя крестные знамения, в ее правой руке мелькнули четки, батальон из отменных двенадцатилетних мальчишек сопровождал ее по мраморным ступеням в столовую. Мальчики вскоре обнаружили бассейн, им было предложено искупаться, чем они и занялись с восторгом. Скорее всего, они там все еще плавают. Вероятно, им еще ни разу в жизни не доводилось купаться.
Стирлинг остановился.
Появился Сногсшибательный Дуэт. Оба вырядились в пиджаки для сафари и слаксы цвета хаки, рубашка Квинна была распахнута. У Моны был высокий оливково-зеленый воротник — потрясающий контраст с формальной одеждой, которую они постоянно носили раньше.
У обоих были бледные осунувшиеся лица. Им не было нужды охотиться, благодаря пиршеству вчерашней ночи, но, очевидно, мрачное приключение сказывалось. У Квинна был такой вид, будто он постится. Мона выглядела израненной и ослабшей.