Гимназистка. Нечаянное турне
Шрифт:
— Главное, что уговорился и отправился за деньгами, а нам удалось уйти незамеченными с торжественного вечера до того, как он вернулся.
— Вот-вот, Елизавета Дмитриевна, — поцокал языком Песцов, но благодушно так: похоже, уверился, что мы выберемся из города без проблем, — люди ради вас готовились, специально английское меню разработали для вечера, а вы их так обидели. И мне подзакусить не дали.
Я вспомнила блюда английской кухни, поданные на этом вечере, и пожалела, что мы не ушли до того, как я сняла пробу. Оказалось, я не
— Ничего Дмитрий Валерьевич, в следующий приезд поедите за меня и за себя, — предложила я. — Специально пудинг закажете.
— Я поклонник национальной кухни, — гордо сказал Песцов, который успел приложиться к поданным на вечере закускам, вдруг спал с лица пригнулся и прошипел: — Ох ты ж, сволочь, нашёл-таки.
Даже не потребовалось уточнение, о ком он: к нашему вагону целеустремлённо двигался Волков. Наверное, снятые в банке деньги жгли ему карман и вынуждали расстаться с ними как можно скорее.
— Он нас не видит, — уверенно сказала я. — И вообще, Дмитрий Валерьевич, неприлично выражаться при дамах.
— Извините, Елизавета Дмитриевна, не сдержался, — без тени раскаяния ответил Песцов, чуть приподнимаясь, чтобы лучше видеть противника.
Как мне кажется, он привлекал бы больше внимания в такой странной позе, если бы кто-нибудь мог нас видеть. Но, к счастью, нас пока не видел никто, и даже Волков всё своё внимание уделял проводнику, к которому как раз подошёл с купюрой и вопросом, не садился ли кто в этот вагон.
— Никак нет, Ваше благородие, — хрипло ответил проводник. — Никто пока не садился. В вагон второго класса семейная пара проходила, видел. Может, как раз те, кто вам нужен?
Лицо Волкова задумчиво вытянулось, а нос дёрнулся, словно пытаясь унюхать нужные запахи. Проводник вздрогнул и чуть отступил, явно напуганный преображением собеседника. Но тот уже внимания на столь мелкую сошку не обращал: развернулся к вагону второго класса и целенаправленно прошёл внутрь, не взирая на попытку его остановить другим проводником. Впрочем, вышел штабс-капитан довольно скоро, весьма разочарованный, а вслед ему ещё долго летели визгливые женские вопли. С угроз, наверное, начал, а не с предложения денег. Но ничего, на ошибках учатся.
Простоял Волков рядом с нашим вагоном до отправки поезда. Но совершенно напрасно простоял: так и не удалось ему нас ни увидеть, ни унюхать.
Глава 25
Сказать, что проводник поразился нашему появлению, — это ничего не сказать. Он хлопал себя руками по бокам, как растревоженная курица, и раз за разом повторял: «Но как же? Я же никуда не отходил. Не отвлекался ни на что. Но как же?» Он не замолкал и не успокаивался, пришлось Песцову перестать утверждать, что проводник отвлёкся, и с неохотой пояснить:
— Мы использовали артефакт.
— Правилами железной дороги воспрещается пассажирам использовать артефакты, — проворчал почти успокоившийся проводник. Во всяком случае, руками он перестал махать, что уже радовало. — Как вы только на перрон прошли? Там стоит распознавание посторонних артефактов.
Песцов нашёлся сразу:
— Так на перрон мы прошли без артефакта, а уж потом заметили штабс-капитана, вот и пришлось воспользоваться. Так-то я магию не люблю, применяю лишь при необходимости, очень уж дорогое удовольствие. Зарядка артефакта обойдётся в целое состояние, вы же понимаете?
Проводник понятливо закивал, словно занимался зарядкой артефактов ежедневно, оплачивая из собственного кармана. Хотя, вполне возможно, его понятливости способствовала купюра, доверчиво перекочевавшая в его руку из руки Песцова. Вместе с волковской платой за информацию получалась неплохая добавка к жалованию, может, и превосходящая оное.
— Любезнейший, организуете нам чай? — ловко поменял Песцов тему. — Было бы неплохо выпить чего-нибудь горячительного перед сном.
— Горячего, вы хотели сказать, — преданно улыбнулся проводник.
— Что я хотел сказать, то сказал, — ввернул Песцов, словно это была вовсе не оговорка. — Мисс Мэннинг спиртного нельзя, но нам-то с вами никто не запрещает, не так ли?
— Правилами железной дороги воспрещается… — вновь завёл свою нудную песню проводник, но уже не столь уверенно, как перед этим. Наверное, в его глазах некоторые правила всё же имели исключения.
— Это если меры не знать, — прервал его Песцов, достал фляжку из внутреннего кармана пальто и поболтал. Фляжка заманчиво забулькала. — А вот ежели по чуть-чуть, это будет исключительно для согрева и поддержания здоровья.
— Разве что по чуть-чуть для сугрева, — не отрывая взгляда от фляжки, согласился проводник, день которого, без сомнения, удался.
— Хм… — решила высказать своё мнение и я.
— Филиппа, вы не переживайте, — быстро переключился на английский Песцов. — Этот гадкий Волков от нас отстал, а этот милый человек сейчас принесёт вам стакан чаю.
— Два стакана, — быстро поправила я, вовремя вспомнив про Мефодия Всеславовича.
— Любезнейший, вы организуете нашей английской гостье два стакана горячего чая? — радостно вопросил Песцов.
— Для прекрасной дамы — всё что угодно, — нашёлся проводник. — Хоть чай, хоть ванну. Ванну только готовить дольше.
Алчно блеснувшие глаза намекнули, что не только готовить дольше, но и денег за подготовку получать больше. Судя по внешнему виду проводника, он был согласен заняться столь занимательным делом хоть сейчас.