Гимназистка. Нечаянное турне
Шрифт:
Я вытащила артефакт и показала компаньону. Лунка от потерянного кристалла выделялась на общем фоне жизнерадостной яркостью, прямо-таки неуместной для данной трагической ситуации.
— Правильно понимаете, — страдальчески ответил Песцов. — Не должно быть так с этим артефактом, но сила Велеса, скорее всего, вступила в конфликт с силой покровителя крэгов. Наверняка это артефакт его модификация, хотя, по правде говоря, не очень я разбираюсь в ваших магических штучках, Елизавета Дмитриевна. Это какая ария нам теперь
Название я не запомнила, поэтому пришлось напеть, используя собственные невеликие вокальные данные:
— Это которая сначала ла, ла-ла-ла-ла-ла-ла, потом бум-бум и фьюить.
— Фьюить? — переспросил Песцов и захохотал. — Да, вы, Елизавета Дмитриевна, — оскорбление для любителя оперы. Подумать только, с каким восторгом я вас слушал, когда вы были на сцене. Да и не только я. Слышали бы они вас теперь.
Когда я была на сцене, с восторгом слушала себя я сама, а ещё с удовольствием посмотрела бы на себя со стороны, тем более что платье в этот раз на мне было полностью подогнано по фигуре.
— Да оскорбляйтесь сколько вашей душе угодно, — легко согласилась я. — Это ведь не кто иной, как вы, подсунули мне артефакт с дефектом.
— Но остальные-то кристаллы вполне можно использовать. Эту арию мы вычеркнем из программы концерта и всё, — деловито предложил Песцов, уже напрочь забывший о том, о чём не так давно он переживал куда сильнее, чем о концертах. — И если ещё какой рассыплется, Елизавета Дмитриевна, то вычеркнем и его. Можно полностью завершить все запланированные концерты, пусть и с небольшими изменениями.
— Дмитрий Валерьевич, как вы собираетесь проводить концерты под угрозой разоблачения со стороны Волкова?
— Волков сейчас схлестнётся с Соболевым, — довольно уверенно предположил Песцов. — Нам главное — выбраться из города незамеченными.
— Нам главное — избежать моей встречи с Волковым. Боюсь, я не смогу отнестись к нему с той приязнью, которую показывала мисс Мэннинг. Поэтому вы сейчас идёте к нему и говорите, что мисс Мэннинг согласна и вопрос только в сумме. Поторгуйтесь с ним от души. Потребуйте деньги наличными, а не распиской или векселем. Скажете, это моё условие. Пока Волков будет собирать нужную сумму, мы как раз успеем на поезд.
— Какой поезд, Елизавета Дмитриевна? На вокзале он нас точно перехватит. — Песцов задумчиво поскрёб в затылке. — Сани нужно искать. В ночь выезжать не слишком хорошо, но у нас выбора нет.
Я была согласна не только выехать в ночь, но и выехать немедленно, на что Песцов не согласится не столько из-за Волкова, сколько из-за срыва концерта. Но оставалось ещё одна важная вещь, без которой я не могла уехать.
— Дмитрий Валерьевич, мне нужна деревянная шкатулка, поэтому после разговора с Волковым вы идёте её покупать.
Мой командный тон Песцову не понравился, он выразительно нахмурился, но лишь недовольно сказал:
—
— Поверьте, Дмитрий Валерьевич, деревянная шкатулка мне необходима, и прямо сейчас. Без неё я не смогу уехать. Собственно, мне нужны мои книги и она. Безо всего остального я могу прекрасно обойтись.
— Разумеется, если я в каждом городе буду покупать вам одежду, — недовольно проворчал Песцов, сразу вспомнивший, во сколько ему обошлось то платье, которое на мне, — то вы вообще обойдётесь без багажа.
— Боитесь, что воспользуюсь вашей слабостью к певичкам для постоянного обновления гардероба? — усмехнулась я. — Не волнуйтесь, залезать в ваш кошелёк я не планирую. Думаю, конкретно это платье не сильно утяжелит ваш саквояж.
— Почему мой? — возмущённо дёрнулся Песцов.
— Потому что платья — необходимый реквизит. А за реквизит отвечаете вы.
А ещё потому, что не стоит привязываться к вещам, с которыми вскоре придётся расстаться. Этот зелёный бархат подошёл бы и мне настоящей, а не только иллюзии мисс Мэннинг. Но оставлять его — давать зацепку к исчезновению певицы. Нет уж, сожаления тут неуместны.
— Хорошо, — фыркнул Песцов недовольно. — Размеры шкатулки?
Я показала, изобразив в воздухе желаемое.
— Не уверен, что смогу достать в точности такую.
— Так я о точности и не говорю. Можно чуть больше или чуть меньше. Для меня неважно точное соответствие.
— Разве для магии размеры не важны? — уточнил он.
— Здесь нет, — ответила я, не желая пояснять, что шкатулка мне нужна не для магии, а для перевозки домового.
— Что-то ещё вам нужно, Елизавета Димтриевна? — спохватился Песцов, уже взявшийся за ручку двери.
— Разве что немного соломы, — чуть подумав, ответила я.
Если моя просьба компаньона удивила, то он никак этого не показал, кивнул и убежал договариваться с Волковым и доставать шкатулку. Я же закрыла за ним дверь на ключ и сказала:
— Мефодий Всеславович, выходите. Будем чай пить.
Домовой словно проявился из воздуха и сразу забурчал:
— Елизавета Дмитриевна, вещи, что в чемоданах, брать вообще нельзя. От них смердит злом. Их бы сжечь, да не просто так, а по правилам, иначе несчастье притянут.
Я налила чай в чашку и придвинула к домовому, который уже устроился за столом и нетерпеливо поблескивал глазами. Вид у него уже был не такой затравленный, как тогда, когда я его увидела впервые, но общая потрёпанность облика никуда не делась. Вот выберемся отсюда, и нужно будет что-то с этим решать. Раз уж у меня есть свой домовой, негоже ему в соболевских обносках ходить.