Гимназия №13
Шрифт:
Севка пририсовал на одном краю карты белый круг и подписал «Лёля», а на другой – черный и подписал «Антон».
– На сегодняшний день картина следующая, – сказал Севка. – Антон за черных, Лёля за белых, мы с Машкой серые…
– А что это значит? – спросил Мишка.
Севка смутился, но ему на помощь пришла Маша.
– Васька нам объяснил, что мы за истину, а не за цвет! А еще мы вообще не отсюда, мои предки пришли в эту землю с Востока, а Севкины – с Запада!
– Мы все с «Запада», –
– Она не микрорайон «Запад-3» имеет в виду, – вздохнул Севка, – а западные страны. Мой прапрадед из Дании в Вильно когда-то приехал… Ладно, не суть! Главное, что в нас с Машкой черного и белого поровну, мы на расклад никак не повлияем.
Севка добавил в верхней части кружки «Севка» и «Маша» и принялся их заштриховывать.
– А мы с Любкой? – заинтересовался Мишка. – Мы откуда приехали?
– Вы тут всегда были, если верить коту! – ответила Маша. – И цвета у вас нет!
– Ох, – проворчал Мишка, – не надо этому коту верить…
Севка, не обращая внимания на его бурчание, нарисовал два круга внизу схемы, подписал их «Люба» и «Миша», после чего нарисовал в каждом по знаку вопроса.
– И что? – спросил Мишка.
– И ничего, – сказал Севка, – Пат. Силы в равновесии.
– Это плохо? – спросила Лёля.
– Видимо, это никак, – сказал Севка, – если у них тут война, то никто никого не победит, если только мы не примем чью-то сторону.
– А обязательно нужно, чтоб кто-то победил? – спросила Люба.
– Возможно, это наш единственный шанс отсюда выбраться, – сказал Севка.
На Антона и Лёлю было жалко смотреть.
– А может быть, руны нам помогут? – робко спросила Маша. – Если уж они у нас есть, они же должны что-то значить.
– Да, кстати, – тихо сказал Антон, вытаскивая из кармана свой брелок-руну, – мне Кощ… мне Паляндра отдала. Севка, посмотри, что она обозначает?
Севка полез в книжечку, утащенную из библиотеки.
– Это руна «Воин», – сообщил он.
Маша заглянула ему через плечо и хихикнула:
– А по-моему, это типичный Гарри Поттер! Давай ее тебе на лоб налепим!
Антон непроизвольно потер лоб. Севка зачитал из книги:
– «И еще это руна Победы, ибо Воин Духа обретает Силу, лишь победив самого себя, лишь сумев разбить оковы сознания, лишь принеся в жертву себя внешнего ради высвобождения себя внутреннего».
– Интересно, – снова хихикнула Маша, – Джоан Ролинг про это знала?
– Да знала, наверняка знала, – сказал Севка, – руны же очень похожи, наши и скандинавские. Да и кельтские… У них, скорее всего, тоже что-то похожее есть.
– Прикольно, Антоха, а может, ты теперь на метле можешь летать? – оживился Мишка. – О! давай пару заклинаний проверим, а? Я помню…
– Мишка, не смешно, – тихо сказала Лёля.
– Ну
– То есть получается, – задумчиво сказал Антон, – что нарушить равновесие можем только мы с Лёлей…
– Почему ты не сказал, что Паляндра дала тебе руну? – спросила Лёля.
– А кому это было интересно? – зло спросил Антон. – Ты же торчала у своего Перуна.
– Он не мой! – воскликнула Лёля.
– А чей? Вы – белая кость… – Антон отвернулся.
– Послушайте, – вдруг заговорила Люба, – вы должны договориться. Белые, черные, нам все равно…
– Ну почему же, – перебил Севка, – уж лучше белые. Они как-то посимпатичнее.
– Интересно, чем? – проворчал Мишка. – Дрались они одинаково злобно.
– Логически рассуждая, – заявила Маша и заслужила одобрительный взгляд Севки, – белый свет символизирует Солнце, то есть жизнь. А черный – ночь, то есть смерть…
– Ага! – насмешливо перебил ее Антоха. – Был я в Египте, так там Солнце не жизнь символизирует, а полный кирдык всему живому!
Но его никто не поддержал. Наоборот, Мишка потянулся с блаженной улыбкой:
– Эх, а я бы сейчас на солнышко с удовольствием глянул…
– Значит, – чуть дрогнувшим голосом закончила Маша, – белые должны победить черных.
Заметив тяжелый взгляд Антохи, она добавила извиняющимся голосом:
– Это просто логика…
Все молчали, глядя на Антоху.
– Дайте мне подумать! – проговорил он, не разжимая зубов.
Севка и Маша чуть ли не с облегчением отвернулись, Мишка пожал плечами и для верности ушел в дальний угол кладовой. Люба приобняла Лёлю и тоже отвела ее в сторону, бормоча что-то успокаивающее на ухо.
Антон начал думать.
Принимать решение ужасно не хотелось, и поэтому в голову лезли всякие посторонние мысли. Например, отчего-то вспомнилось, что Паляндра звала его во время битвы не по имени, а по фамилии. Да еще и странно так, как будто с придыханием… Кто-то еще недавно так же его называл… Не «Волков», а «Волкхоффф»…
– Волкхофф, – в задумчивости повторил Антоха.
– «Волхвы не боятся могучих владык, – неожиданно отчеканила Маша, – и княжеский дар им не нужен…»
– Чего? – удивился Антоха.
– «Правдив и свободен их вещий язык, – продолжила Маша, – и с волей небесною дружен».
Теперь уже все с недоумением уставились на нее.
– Это Пушкин! – пояснила Маша. – «Песнь о Вещем Олеге».
– При чем тут Пушкин? – не понял Антон.
– Ну, ты сказал «Волхв», я сразу и вспомнила!
– Я не «Волхв» сказал, а… – Антоха так и замер с открытым ртом.
– Тебя так вожак стаи называл, – медленно произнесла Лёля. – Ты что… волхв?
– Я? – удивился Антон. – Да с чего бы!