Гиперпанк Безза… Книга вторая

Сотников Игорь

И только то, что он так заблуждался на собственный счёт лишь про себя, не вызывает в его сторону гневных и порицающих его мозговую деятельность взглядов со стороны той же Валькирии. Кто, как уже говорилось чуть выше, не только вела наблюдение за всем ею встреченным, но и не спускала своего взгляда с Лома, кто, как она обзорным зрением видела, был очень внимателен к ней.

– Значит, решил держать меня под контролем. – Сделала немедленно вот такой, вполне себе верный вывод Валькирия. – И это, как я теперь понимаю после истории с попыткой затереть улики на полу, – а по другому это деяние не квалифицируется, – не есть внимательная осторожность с

принимающей стороны, которая за всё в ответе и ей нельзя упасть в грязь лицом, а здесь имеет место прямая возможно, вовлечённость в произошедшее этого Станислава Лома, напыщенного и самовлюблённого уж шибко гражданина. Это нужно взять на заметку. – Искривилась в краешках губ на этом месте Валькирия, как видно не забывающая в себе женское начало. А эти все мысли её навели на то, чтобы дать повод Лому начать отвлекаться на всякие провокационные мысли в сторону задверного пространства, куда так проницательно сейчас посмотрела Валькирия с вот таким далёким замышлением.

И на этом как бы здесь всё. Замолчали в себе всё надуманное до поры, до времени. Ну а дальше они больше не отвлекаются на остановки, и все идут вперёд с той же эксцентричной сосредоточенностью и внимательностью друг другу. А так как постоянно концентрировать своё внимание на чём-то одном всегда несколько сложно и затруднительно, – да и они и так уже подзадержались с этими дверьми на входе, – то идущий впереди Лом, незаметно ускорил свой шаг, и все они, наконец-то, прибыли к месту назначения – практически ничем не отличаемой от всех встреченных на пути сюда двери. Хотя всё же в ней было своё знаково-цифровое отличие, которое сразу не обнаружилось лишь по причине того, что эта её отличность находилась на самом виду – это был порядковый индекс идентификации этого помещения.

Что, конечно, было определённо замечено и затем отмечено в одной из ячеек своей памяти Валькирией, для которой нет несущественных мелочей, когда это касается рассматриваемого дела. – Уж слишком логично и топорно они сработали здесь. – Усмехнулась про себя Валькирия, глядя на цифру 13 на этой двери. – За кого они меня считают?! Раз решили, что этого одного будет достаточно, чтобы сбить меня с толку. – Чуть ли не с укоризной покачала головой Валькирия, недоумевая уже над такой дальновидностью тех людей, кто через такую тринадцатую оцифровку этого помещения, – есть ещё люди полные суеверия, вот на этом мы и сыграем, – можно сказать, за дёшево живёшь и берёшь, собирались сбить с хода правильной мысли тех людей, кто прибудет сюда по следам произошедшего здесь. А то, что здесь случится нечто такое экстраординарное, то это однозначно планировалось (эта мысли ещё находилась в пути к своему рассмотрению Валькирией).

И вот только сейчас, на этом месте, эта далеко заводящая мысль в скобках оглушает своим откровением сознание Валькирии. – А это значит…– слегка оторопела Валькирия от пришедшего ей на ум открытия, – что уже были свои предпосылки и подозрения на то, что такое должно именно здесь случится. Побег. – Валькирии сглотнулось здесь и вот что ещё надумалось. – А если последнее имело место быть, то…здесь есть над чем задуматься. – Правда эта её последняя мысль была не мотиватором к действию, а она имела своей целью дать Валькирии передышку, чтобы собраться с теми навалившимися на неё мыслями-откровениями и дать им время, чтобы как следует перевариться в себе.

И вот как только это мгновение, потребовавшееся Валькирии на передышку, в момент проходит, то на неё тут же всё сразу и наваливается. – В схему этого плана

должна была вписаться именно я. – С нервным трепетом выразила в себе догадку Валькирия. – Мои личностные характеристики как раз соответствовали всему тому, что тут было задумано. И выходит, что выбор руководства на меня пал не случайно, когда меня сюда послали. Всё это было согласовано с теми, кто всё это дело с побегом задумал и затем провернул.

– Нам нужен такой человек, кто всё дело завалит. – Валькирии в одно мгновение представился не просматриваемый нисколько в темноте помещения для допросов, через стену стоящего сигаретного дыма, сидящий за столом, освещённым только одной настольной лампой, человек самой мутной наружности и качества своего вероломного исполнения, обращающегося с таким пожеланием к как же так и как он мог, к её прямому начальнику, Аидычу. Кто вызывал у неё столько чувств безграничного уважения и стремления быть на него похожей, конечно, в профессиональном плане, а он вон как с ней.

– Есть у меня на примете такой человек. – Не потратив ни секунды на раздумье, уже наметил для себя Аидыч такого востребованного для постановочных целей человека, а если точней, то Аидыч всегда держал этого человека у себя на уме.

– И кто он? – задаётся вопросом тот мутный человек, сидящий напротив Аидыча, стряхивая пепел сигареты прямо на пол.

– Не он, а она. – Поправляет мутного типа Аидыч.

– Вот как. – Искренне удивлён мутный тип. – Это даже мне становится интересным. – Добавляет мутный тип.

– Это наша Валькирия. – С мягким проговариванием имени, говорит Аидыч, кладя перед мутным типом фотографию Валькирии. И теперь у возбуждённой Валькирии, всё это увидевшей своими глазами, есть два требовательных вопроса к Аидычу:

– Почему именно она и откуда такой загадочный подтекст в его озвучивании её имени? – Ну и, конечно, ещё один вопрос. – Зачем он так со мной?

А так как ответы на эти вопросы заданы Валькирией только самой себе, то она может только догадываться, что ответит ей Аидыч на то, что она сама только тут надумала думать и представлять то, чего быть может никогда и не было.

– Ты, Валькирия, слишком уж сгущаешь краски. И если я мельком упоминал тебя в разговоре, то уж точно не в том контексте значений, которые ты себе тут вообразила, а только чисто по делу. – Тут же на всё представленное Валькирией подошло возражение от Аидыча, вдруг повернувшегося к ней из-за своего места за столом. Но Валькирия только делает вид, что ему поверила. Тогда как она догадывается, что Аидыч всё это ей говорит для того, чтобы мутный тип, присутствующий здесь же, за столом, был введён Аидычем в заблуждение. А так-то она отлично видит, как искрит взгляд Аидыча хитрой уловкой. Что может только одно означать – он её совсем не зря на первом плане своей памяти держит.

Что, конечно, захватывающее полностью ощущение себя восторженной и счастливой, но Валькирия, как уже о ней говорилось, всегда держит себя в руках объективности. И если есть такая вероятность, что Аидыч пошёл на поводу мутного типа и этим был обусловлен её выбор в состав этой группы, то тогда…тогда она…– Я вам покажу, что стоит меня недооценивать! – с долей психованности, то есть душевного возбуждения, вот так про себя выразилась и настроилась Валькирия. И тут же, что же за игры разума, чуть не оступилась, наткнувшись на другую версию, идущую в противовес этой версии осмысления чьей-то хитрости ума и манипуляции сознанием людей через этого цифровое обозначение этого помещения.