Гиперпанк Безза… Книга вторая
Шрифт:
– И за что отвечает этот режим? – спрашивает Валькирия.
– За выход объекта из состояния перината…– здесь Лом сбился, видно не справившись в выговором специального термина, чьё значение не просто не будет нисколько понятно для всех тут людей, а оно своей непостижимой сложностью выражения должно подмять под себя самонадеянность всех этих людей, явно считающих, что они всё знают и всех умней. Но видно, что и Лом не слишком силён в оборотах всех этих специальных терминов. И он, сбившись на этом слове, решает не мучить себя, а быстро себя поправляет самым простым пояснением. – Для выхода из капсулы. – Говорит Лом.
– Понятно. – Следует многозначительно прозвучавший ответ Валькирии. Кому, судя по этому её понятно, многое чего понятно насчёт Лома. Кому в свою очередь тоже понятно то, что Валькирии понятно и оттого в его лице стоит такое неприятное понятно.
А Валькирия, как, прочем, и все тут люди, совершенно не обращает никакого внимания на Лома, когда всё их и её внимание занимает эта удивительная капсульная установка для перемещения во времени, как бы стратегически эта их мысль не звучала. Ведь всё зависит от концентрации в своём промежутке времени, через которое прорывается в своё будущее время (и совсем не важно, в какую сторону указывает вектор направленности движения этой капсулы, алгоритма перемещения во времени, оно всё равно будет будущим для путешественника во времени) путешественник в этой капсуле времени. Любое перемещение сопровождается временем, событиями в нём и пространством. И даже перелёт из одной точки пространства в другое, есть своего рода путешествие во времени, раз оно затрачивается при этом перелёте.
И это перемещение во времени отличается от тех фантастических игр разума, которые рисуют все эти возможности человек, в раз проникнуть сквозь пределы времени (а как утверждают учёные, то для этого нужно развить скорость выше скорости света, и только тогда ты попадёшь в изогнутость мирового временного пространства, попав в прошлое), лишь небольшими проходами во времени.
– Значит, в горизонтальный режим она приводится при отправке в путь объекта размещения. – Делает логичный вывод Валькирия. И Лом не может с ней не согласиться вслух. А вот молча может не согласиться, ничего ей на это не ответив. А ей это и не нужно, она сейчас подошла вплотную к двери-крышке капсулы, выполненной из специального композитного сплава необходимой динамической прочности, прозрачного исполнения, чтобы имелась возможность вести наблюдение за происходящим в капсуле. Но только в верхней половине.
Что как раз и вызывает у Валькирии вопросы. – А зачем дверь капсулы прозрачная? – с этим вопросом Валькирия обращается к Лому. Что на этот раз удивительно слышать Лому по другой причине. Когда люди спрашивают об очевидных вещах, а сейчас Валькирия именно об этом спросила, то Лом начинает с высока об этих людях думать. Правда, Валькирия уже не раз заставляла его одуматься так на её счёт думать, и Лому пришлось, не как обычно он в таких случаях делал, иронично хмыкать, а ему пришлось ей дать ответ на её вопрос.
– Человек должен быть под постоянным визуальным наблюдением во время своего нахождения в капсуле. – Дал ответ Лом. И предваряя возможные вопросы со стороны Валькирии: «А в транспортном положении?», кивнул в сторону потолка, на котором был установлены камеры наблюдения и разного рода, с основном неизвестного, датчики.
Но Лом всё равно не угадал, и у Валькирии всё же возникли свои вопросы-выводы. – Значит, не всё время. – На что Лом прямо не знает, что ответить от своего возмущения, правда и не пойми на что.
А Валькирия тем временем всё ближе подбирается к внутреннему обустройству капсулы, не просто изучив все неизвестные для неё датчики на поверхности капсулы и всё что через дверь просматривается внутри, а она обращается к Лому с предложением пояснить им всем, как эта капсула открывается, – только ли из вне, а может также изнутри, как было бы логично и она так думает, выскочка (а это уже так думает Лом), – и если она открывается, то, если у него нет мыслей насчёт того, как мог открыть эту дверь интересующее всех лицо, беглец, то было бы не плохо уже открыть капсулу.
– И да. Она была закрытой, когда была обнаружена пропажа беглеца, или кто-то посмел тут самовольничать, считая себя в праве брать на себя ответственность за заметание следов соучастия в преступлении? – и с таким напором уверенности в том, что если имел место такой ею предполагаемый факт заметания следов, на что указывает вызывающий одно только недоверие вид Лома, и нельзя не учитывать факт обнаружения разводов на полу, указывающего на всё тоже самое, говорит Валькирия, что Лому даже самому начинает уверенно чувствоваться в своих потерявших твёрдость ногах, что ему пора уже во всём покаяться, если, конечно, она это всё докажет.
Но видимо Лом сильно в себе упёртый на строптивость своего поведения человек, что он и не собирается идти навстречу следствию больше того, что есть и он знает. – Любая инициатива. Особенно в вот таких делах, всегда наказуема. – Убедительно про себя считает Лом.
– Она была закрытой, когда мы обнаружили пропажу нашего объекта. – Твёрдо стоит Лом на чём-то своём, а вслух на своём не подпадании в число лиц подозреваемых в соучастии этого побега.
А вот Валькирия на него и на всё им сказанное смотрит со своих отдельных позиций. На него принципиально недоверчиво, – до окончания дела все находятся под подозрением, – а на сказанное им вопросительно, со своей хитростью.
– Неужели, когда хватились беглеца, – его, бл*ь, нет, – даже не открывали крышку капсулы, чтобы окончательно убедиться, что здесь никого нет. – С явным недоверием к сказанному, пожимая плечами говорит, такое предполагая, Валькирия. – Когда ты находишься на грани истерики, впопыхах и в полной потере рассудительности, то это вполне логичный и самый ожидаемый шаг. – Делает самый вероятный и возможный вывод Валькирия.
Но Лом не такой дурак, за кого его тут решила считать Валькирия, он видит, куда она клонит.
– Может итак, – говорит Лом, – но мы ничего не трогали.
И хотя упорство в отстаивании своей позиции вызывает уважение в Валькирии, да только не в этом случае. И она видит в Ломе не упорство, а его упрямство, которое будет всем дорого стоить. Но и переубеждать она не собирается Лома, и раз он захотел так упирать на своём упрямстве, то это его личное, обретаемое факт ложного свидетельства дело.
– Что ж, примем это за факт того, что наш беглец человек аккуратный и педантичный. А это уже что-то. – Валькирия своими выводами прямо вгоняет в уважение людей за её спиной стоящих, а Лома в удивительное состояние своего лица, явно не ожидавшего от неё услышать вот таких интересных выводов.