Гладиатор для неё
Шрифт:
— Вон он слева, — подсказала служанка, — Сидит на ступенях Пантеона.
Атилия склонила взгляд и увидела несколько нищих калек. Она с вопросом в глазах посмотрела на Сиру, та показала пальцем.
— Тот, который без глаз — точно он.
Присмотревшись к слепому, Атилия заметила шрам на носу. Эту отметину она сама ему оставила, и хорошо помнила за что. Но почему Эктор здесь, неужели судья приговорил его к ослеплению за убийство Луция? Перед ней мигом промелькнули все события последнего месяца, заставив ее вновь переживать за свою жизнь.
Она достала из складок одежды небольшой мешочек, вынула из него золотой и подошла к слепому.
— Здравствуй, Эктор, — Атилия впервые назвала его по имени.
Калека вздрогнул и приподнял голову, направив в ее сторону ухо.
Она склонилась и вложила ему в ладонь монету.
— Это Атилия, вдова Луция и невеста друга императора, — она говорила негромко, — Я знаю, что ты с ним сделал, но видимо, воля судьбы не пощадила и тебя самого. Прощаю тебе все.
После ее слов Эктор стал громко мычать, пытаясь что-то сказать. Он мотал головой, как будто отрицал слова Атилии. Широко раскрытый рот калеки показал обрубок языка.
Она в страхе отпрянула от него. Преторианцы быстро завели ее в храм.
По дороге она оглядывалась, и силилась понять — чтобы это все могло значить?
Уже в храме мысли в голове стали на свои места.
Атилия никогда не была глупой — она догадалась обо всем.
Глава 30
Бронзолицый пристроил Германуса на судно, отправляющееся к Остии. Бывший гладиатор заглянул к нему попрощаться, перед отъездом на родину. Старый приятель водил дружбу со многими в городе. Купец-судовладелец тоже оказался среди них.
В порту к нему сразу подошел старший команды речного корабля.
«Слушай, бездельников мы не любим. Поможешь загрузиться — заработаешь деньжат, сытный ужин и наше уважение. Ну, как?».
Германус согласился. Погодя, он об этом пожалел. Пришлось таскать тяжелые амфоры с вином. Корабль с виду казался небольшим, но его трюм долго не наполнялся. Лишь к самому вечеру они закончили.
Голова у него после тяжелой работы сильно кружилась, руки и ноги — отваливались. Спина стала, как мраморная — не согнуться, не разогнуться. Работяги над ним потешались, но без особой злобы, по-дружески.
Вечером они пригласили его к ужину. У костра стояла тренога, и на ее крючке висел котелок. В нем варилась похлебка из толченой пшеницы. Когда она уже приготовилась — туда добавили рыбный соус. От него шел запах протухшей рыбы. Но Германус оказался так голоден, что не очень-то обратил на это внимание.
Похлебка пришлась ему по вкусу. Ели все быстро — надо было успеть отчалить до захода солнца.
«А что, ночью разве не опасно плыть?» — спросил он старшего.
«Да, нам не привыкать. Уже второй десяток лет, как ходим на Остию и обратно».
Позже, сидя
Добрались они без происшествий. На просьбу помочь с разгрузкой, Германус ответил, что сильно торопится. Еще одного такого дня ему просто не вынести. Голова ныла от боли, травма давала о себе знать. Старший, с досады, сплюнул на землю, отсчитал четыре сестерция и, махнув рукой, отпустил.
Так мало он еще никогда не зарабатывал. Даже будучи рабом-гладиатором, и проводил по три боя в месяц, в пересчете на день у него выходило больше. Германус стоял и смотрел на четыре маленьких кругляшка на ладони, которую покрыли мозоли.
«Не допустите боги — так тяжело зарабатывать», — появилась мысль в голове.
Спрятав подальше деньги, он направился в город. Нужно найти корабль, идущий к Долмации, а уже оттуда выдвигаться в Панонию. Так называлась римская провинция, к которой присоединили земли его племени.
Старый приятель Бронзолицый подсказал, что лучше всего наняться охранником к какому-нибудь купцу. Если повезет — он сможет вместе с торговым караваном добраться бесплатно, еще и заработав при этом. Иначе на дорогу уйдет добрая половина его накоплений.
Германус стал высматривать таверну поприличнее. Он надеялся, и поесть, и встретить нужного купца.
* * *
Атилию впервые пригласили к императору во дворец. Вечером должен состояться пышный пир. Планировался прощальный ужин Адриана, перед его длительным отъездом из Рима.
Ее разместили все в тех же покоях, в корпусе для чиновников. Она сразу же потребовала от Сиры начать ее готовить.
Рабыня растопила баню, которая находилась на первом этаже в соседнем здании. Идти в городские термы времени не было.
Атилия сильно нервничала, ее всю, буквально, трясло. Она окажется в обществе самых знатных людей во всем мире. Как себя вести, о чем говорить, кто составит ей компанию? Все эти вопросы роем вились в голове и сводили с ума.
Она без причины наорала на Сиру. Потом, зачет-то, перед ней извинилась. Атилия не знала, как ей сидеть, куда деть руки, а самое главное — как избавится от мандража.
— Госпожа, я бы на вашем месте, держалась рядом со своим женихом, — Сира пыталась ее успокоить, как умела, но делала это коряво.
— Ты не на моем месте — ты рабыня! Не суйся со своими советами, когда не просят. Еще раз мне придется об этом напомнить — ты будешь жестоко наказана.
— Простите, хозяйка, — служанка упала к ее ногам.
Атилия выждала немного и приказала ей подняться.
После бани Сира стала молча укладывать ей волосы в прическу.
Она решила надеть бирюзовую столу, в которой встречала императора, в своем доме. Адриан тогда похвалил ее наряд. Ему будет проще узнать ее в толпе. Ведь наверняка приглашено большое количество гостей.