Гламорама
Шрифт:
— Где же он тогда? — вопрошает Сэм. — Где Бобби?
— Вот, — говорю я, вручая ему конверт. — Меня послали передать тебе это и…
Но Сэм меня даже не слушает. Он хватает конверт, жадно открывает его, извлекает оттуда ключи, прищуривает глаза, читая записку, а затем начинает неудержимо трястись, словно от холода, обхватив себя руками, и уголки его рта расплываются в блаженной улыбке, отчего у него становится не столь педерастический вид, и лицо его перестает дергаться и становится очень спокойным. За какую-то долю секунды он взрослеет на несколько лет.
— О-Боже-мой! — по слогам произносит он, прижимая записку к самому сердцу. — О-Боже-мой, он немногословен.
— Ты
— Можно, я угощу тебя выпивкой? — спрашивает Сэм. — Давай я сам догадаюсь, чего ты хочешь. Какое-нибудь навороченное пиво с долькой лайма?
— Меня зовут Виктор, — сообщаю я. — Виктор Вард.
— Виктор, ты знаешь, что ты — прекрасная иллюстрация к моим подростковым грезам о парне, с которым я бы хотел переспать, если бы у меня только хватило смелости к нему подойти?
Пытаясь успокоиться, Сэм закуривает «Мальборо», а затем театрально выпускает дым изо рта.
— Мне даже трудно в это поверить, Сэм, — вздыхаю я в ответ. — Так что я тебя умоляю!
— Ты живешь у Бобби? — спрашивает он подозрительно.
— Конечно, — пожимаю я плечами. — Но он просто мой друг.
— Нет, он — бог, это ты — его друг, — поправляет Сэм. — Так это в доме на Шарлотт-роуд?
— Нет, почему, мы живем в, э-э-э, Хемпстеде.
— Хемпстеде? — Сэм снова смотрит на записку. — Но тут сказано про Шарлотт-роуд.
— Я всегда живу в гостиницах, — объясняю я, — поэтому я совершенно не ориентируюсь. — Я делаю паузу, гашу сигарету. — В любом случае, все это — только декорации.
— Ладно, — бросает Сэм. — Скажи, ты на машине? Только не смей отвечать мне «нет», потому что я терпеть не могу ловить такси.
— Вообще-то, — говорю я, — нас ждет снаружи машина с водителем.
— Это просто блеск, — говорит Сэм. — Только сначала нам нужно ускользнуть кое от кого.
— От кого? — спрашиваю я, обводя взглядом VIP-комнату.
— Вот от тех парней, — говорит Сэм, кивая головой. — Не смотри на них, не смотри. Они вон под той золотой аркой — вон там. Они постоянно играют со мной в какие-то странные игры.
На вид «эти парни» сильно смахивают на двух телохранителей, которые стоят бок о бок, одетые в одинаковые плащи от Armani, и делают вид, что друг друга не знают; льющийся сверху голубой свет подчеркивает размеры их бычьих голов, со всех сторон к ним липнут разнообразные жертвы моды, но они стоят как истуканы с руками, скрещенными на груди, и ничто не в силах вывести их из этого состояния. Они не сводят взглядов с Сэма, который склонился над стойкой рядом со мной.
— Кто это?
— Мой папаша позаботился. Ему не очень нравится мой образ жизни.
— Он устроил за тобой слежку? — восклицаю я в изумлении. — Боже, а я еще думал, что мой предок — самый крутой паникер в мире.
— Я скажу им, что пошел в туалет, и тогда, — он постукивает пальцем в мою грудь, — о, какие пекторалы, просто прелесть! — я сбегу с тобой к вам в дом.
Засунув конверт в карман, Сэм глядит на часы и глубоко вздыхает:
— Обычно они не решаются заходить в туалет вместе со мной — по очевидным причинам. Перед тем как раствориться во тьме ночной, я скажу им, что, как только я получу долгожданное облегчение, я повезу тебя домой к себе, мой маленький проказник. Врубился?
— Ну, по-моему, круто придумано, — говорю я, слегка кривясь.
— Какого цвета машина?
— Черный лимузин, — говорю я, стараясь не смотреть на телохранителей. — У шофера — рыжие волосы.
— Полный улет, — подводит итог Сэм. — Так значит, там и встретимся. И помни — все надо проделать мухой. Они только выглядят внушительно, а так — тормоза тормозами.
— Ты уверен, что это правильное решение?
— Мне двадцать шесть, — отвечает Сэм. — и я могу делать все, что хочу. Давай оттянемся.
— Угу.
— Секи поляну, когда будешь уходить, — продолжает Сэм. — Один из этих уродов постоянно имеет при себе бутылку с соляной кислотой и пускает ее в ход не задумываясь. — Сэм выдерживает паузу. — До этого они работали охранниками в израильском посольстве.
— Мы в клубе или где?
Сэм Хо сбрасывает с лица улыбку, успокаивается и ласково проводит пальцами по моей щеке.
— Боже мой, как ты наивен, — бормочет он.
Я только собираюсь сказать ему что-то вроде: «Я часто хожу в клубы, просто я предпочитаю те, где никто не достает», как он уже подскакивает к телохранителям, показывает на меня и говорит им нечто, отчего Телохранитель А заметно бледнеет, после чего они оба неохотно кивают, а Сэм уносится в сторону туалета, и тогда Телохранитель В кивает Телохранителю А и следует за Сэмом, в то время как Телохранитель А переносит все свое внимание на меня, а я отворачиваюсь в сторону, делая вид, что обдумываю планы на будущее, и вертя в руках «Мальборо».
Затем я бросаю взгляд на Кристиана Бэйла 2, который по-прежнему стоит в футе от стойки. Наклонившись к нему, я спрашиваю: «Скажи, мы с тобой в одной и той же картине?», но он ничего не отвечает и продолжает хмуриться.
Затем девушка, сидящая в одной из кабинок, обитых темно-красным бархатом, радостно кричит, заслышав вступление к песне Игги Попа «Lust For Life», и тут же вскакивает на платформу, срывая юбку от Стасси и футболку Adidas и в одном лифчике и «Док Мартенсах» начинает метаться по сцене, извиваясь так, словно она плывет брассом, и это на миг отвлекает Телохранителя А от слежки за мной, а помощник режиссера, которого я сначала не заметил, суфлирует мне на ухо: «Давай! Вперед!», и я вприпрыжку непринужденно направляюсь к выходу, в то время как все присутствующие статисты бурно аплодируют плясунье.
3
На дорожке, ведущей к «Pylos», я перепрыгиваю через веревочное ограждение и врезаюсь в толпу стоящих под дождем любителей хип-хопа, все еще не потерявших надежду попасть в клуб, и, протолкнувшись сквозь них, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не побежал ли за мной кто-нибудь из телохранителей, но, похоже, я оторвался от них, когда сделал вид, что впрыгиваю в кабинку диджея. Сэм уже сидит в лимузине, высунув голову из окна, и кричит: «Давай быстрей!», пока я мчусь к лимузину, а когда я впрыгиваю, командует водителю: «Жми!» Скрипя тормозами, лимузин выворачивает с дорожки на Чарринг-Кросс-роуд; у нас за спиной звучат недовольные гудки, Сэм забирается в мини-бар, находит там бутылку шампанского и с хлопком открывает ее, пьет прямо из бутылки, одолевая ее меньше чем за минуту, в то время как я устало смотрю в окно, а затем вновь начинает орать на водителя: «Быстрее, быстрее, я сказал быстрее!» — и все время пытается схватить меня за руку. Временами успокаиваясь, он начинает показывать мне свои кристаллы, требовать ЛСД, всучивает мне памфлет о гармонизаторах мозговых колебаний, подпевает «Lust For Life», звучащей из динамиков в задней части лимузина, и делая большие глотки из бутылки «Absolut», крича при этом: «Я нажрался колес!» — и пытаясь просунуть голову через люк в крыше лимузина, мчащегося под слякотным дождем.