Гламорама
Шрифт:
— Извините, что я опоздала, — с неподдельной искренностью сообщает Марина.
— О, ничего страшного, — говорю я. — Мы тут очень мило и оживленно побеседовали о…
Запнувшись, я вопросительно смотрю на Уоллисов.
— О калифорнийской кухне, — напоминает мне Стивен.
— Ах да!
— Шампанского? — как-то чересчур рьяно интересуется Стивен.
— Спасибо, — говорит Марина, и пока Стивен наливает, с таким напором, словно решила немедленно подключиться к общему разговору, она спрашивает: — Мы что, вот-вот сделаем остановку?
— Минут
— Вам не кажется, что это довольно странно? — спрашивает Марина, позволяя метрдотелю разложить салфетку у себя на коленях.
— По-моему, морской закон обязывает суда помогать друг другу в случае бедствия, — говорит Стивен. — Не думаю, что Elizabeth II является исключением.
— В принципе это никому не доставляет неудобства, — говорит Лорри, изучая Марину с головы до ног.
— Не представляю себе, как они собираются найти кого-то в этом тумане.
— А что, действительно туман? — спрашиваю я, потому что до сих пор мне казалось, что я вижу перед собой просто гигантскую серую стену, и только теперь я понял, что это огромное окно, выходящее на правый борт.
— Ни фига себе! — бормочу я.
— Ну, радары в наши времена… — начинает Стивен.
— Извините, — вмешивается Лорри, которая по-прежнему не сводит глаз с Марины, — мне кажется, что мы с вами знакомы.
Марина внимательно смотрит на Лорри:
— Но я не…
— Я имею в виду, может, мы встречались раньше? — продолжает Лорри. — Ваше лицо мне очень знакомо.
— Ну она же модель, — встреваю я. — Поэтому и знакомо.
— Нет-нет, не в этом дело, — говорит Лорри, а затем осторожно интересуется: — Вы не из Нью-Йорка? Может, мы встречались с вами там?
— Вряд ли, — отвечает Марина, затем улыбается и натянуто добавляет: — Хотя кто знает.
Она поднимает свой фужер, подносит его к губам, однако не пьет.
— Но я почти уверена, что так оно и было, — тихо говорит Лорри, продолжая глядеть в упор. — Вернее, я знаю наверняка.
— Действительно? — спрашивает Марина с легким испугом.
— Да, я уверена, что вас видела, — настаивает Лорри.
— Где, дорогая? — удивляется Стивен.
— Вот этого-то я и не могу вспомнить, — бормочет Лорри.
— Часто ли вы бываете в Штатах? — спрашивает Марина.
Но тут появляется наш официант, и Стивен предлагает, чтобы мы заказали ужин прямо сейчас, прежде чем корабль остановится, с чем я полностью солидарен, поскольку очень хочу, чтобы вечер развивался в каком-нибудь более жизнерадостном ключе. Марина колеблется и говорит, что она не так уж и голодна. Стивен шутит что-то в духе: «Дорогая, но вам уже вряд ли позволят заказать что-нибудь из детского меню», давая нам тем самым знак «добродушно рассмеяться». Мы решаем начать с икры, затем дамы предлагают взять лобстеров вместо паштета из гусиной печени, а на горячее мы берем утку. Стивен заказывает у сомелье пару бутылок вина, причем сомелье, судя по всему, остается доволен его выбором.
— А вы откуда знаете друг друга? — спрашивает Марина.
— На самом деле, мы — друзья отца Виктора.
— Ага, сам я никогда в жизни этих людей прежде не встречал.
— Ах вот как? — восклицает Марина, поворачиваясь ко мне. — А кто ваш отец?
— Я не хотел бы сейчас углубляться в эту тему, — говорю я. — Я в отпуске, и мне это нравится.
— Вы не бывали недавно в Берлине? — внезапно спрашивает Лорри у Марины.
— Нет, — улыбается Марина, но лицо ее тут же застывает перед тем, как она повторяет снова: — Нет.
— Мне показалось, что я видела вас в Берлине, просто у вас волосы были тогда другого цвета, — тихо говорит Лорри, явно на что-то намекая. — Да, несомненно, это было в Берлине.
— Дорогая, прошу тебя, — вмешивается Стивен. — Не будь такой навязчивой.
— Я не бывала в Берлине уже много лет, — говорит Марина, нахмурив лоб.
Лорри внимательно смотрит на нее:
— С ума сойти, но я на сто процентов уверена, что мы с вами где-то виделись.
— Просто она модель, — говорю я, делая знак официанту налить еще шампанского. — В этом все и дело.
Сомелье открывает обе бутылки вина, и после того как Стивен снимает пробу с каждой, сомелье начинает переливать их в графины, а мы все внимательно следим за этим процессом. Перед каждым из нас появляются тарелки с золотым ободком, а к столу подкатывают на тележке огромную банку белужьей икры. Пока метрдотель раскладывает икру по нашим тарелкам, а я бубню что-то насчет нового дизайна — не о старом, а о новом — журнала «Ray Gun», к нам подходит скитающийся по залу фотограф и спрашивает, не хотим ли мы сфотографироваться.
— Отличная идея, — восклицаю я подчеркнуто громко и хлопаю в ладоши.
— Нет, нет, — протестуют Уоллисы, мотая головами.
— Может быть, после ужина, — говорит Лорри.
— Да бросьте вы, — говорю я, поворачиваясь к Марине. — Останется на память.
— Виктор, не надо, — говорит Марина. — Не сейчас.
— Да, Виктор, — вторит ей Стивен. — Может быть, попозже.
Фотограф стоит, склонившись, у столика, ожидая нашего решения.
— Да черт побери! — восклицаю я. — Завязывайте, ребята! Снимай, да и все там, — говорю я, обращаясь уже к фотографу. — Жми на кнопку!
— Виктор, пожалуйста!— хором умоляют меня Уоллисы.
— Я что-то не чувствую себя сегодня фотогеничной, — ни с того ни с сего заявляет Марина.
— А я всегда готов к встрече с камерой, зайки, — восклицаю я. — Валяй, чувак, снимай!
Когда срабатывает вспышка, я пытаюсь подвинуться поближе к Марине, слегка наклонившейся в сторону метрдотеля, который, сделав шаг в сторону, терпеливо ждет, когда он сможет продолжить раскладывать икру.