Главная Надежда

Хантер Эрин

–  О-оой!
– вдруг взвизгнула Пестроцветик.

Сорвавшись с места, Львиносвет бросился к ней и остановился в недоумении. Пестрая кошка корчилась на земле.

–  Что? Что с тобой?

Пестроцветик извивалась всем туловищем, пытаясь вырваться. Теперь Львиносвет заметил, что одна ее лапа запуталась в ежевике. Хорошенькая мордочка Пестроцветик исказилась от боли, на ее глазах показались слезы. Терновник рвал ежевику зубами, торопясь освободить подружку.

–  Не дергайся!
– прошептал он и быстро добавил: - Если будешь рваться, откроется вчерашняя рана!

–

 Тихо!
– шикнула Пестроцветик. Она виновато потупилась, поймав остекленевший взгляд Львиносвета.

Он замер. Терновник и Пестроцветик не были парой! Они просто вместе тренировались во тьме Сумрачного леса!

Львиносвету почудилось, будто деревья плотнее обступают его, сжимая кольцо. Он судорожно втянул в себя воздух.

«Они не виноваты!
– отчаянно прошептал он про себя.
– Они сами не знают, что делают! Их обманули».

Весь дрожа, Львиносвет смотрел, как Терновник ловко распутывает ежевику и помогает Пестроцветик встать. Что же делать? Продолжать притворяться, будто он ничего не замечает? Если он перестанет доверять товарищам, то кому вообще можно будет доверять? Львиносвет обернулся на Пеплогривку, спешившую осмотреть пострадавшую кошку. Может, Пеплогривка тоже тренируется в Сумрачном лесу? Львиносвет стал мысленно перебирать своих друзей, их знакомые с детства глаза вдруг показались ему чужими и холодными, как лед на озере.

–  Осмотри ее, - приказал он Пеплогривке, но та уже деловито обнюхивала расцарапанное плечо Пестроцветик, время от времени нажимая лапами.

–  Больно? А здесь?

Пестроцветик застонала, но упрямо помотала головой.

–  Чуть-чуть.

–  Ты можешь опереться на эту лапу?

Пестроцветик попробовала, стиснув зубы. Ее мордочка напряглась, потом расслабилась, и кошка уверенно поставила лапу на землю.

–  Да!
– с облегчением выдохнула она.
– Болит, конечно, но идти можно.

Пеплогривка повернулась к Львиносвету.

–  Плечо у нее не горячее, значит, вывиха нет. Ничего страшного, всего лишь небольшое растяжение. Пестроцветик нужен покой и…

–  Ты уверена?
– перебил Львиносвет.

Глаза Пеплогривки вспыхнули.

–  Конечно, уверена!

Львиносвет сощурился. Что это она так взъелась? Обижается, когда он позволяет себе усомниться в ее целительских способностях? Или, наоборот, не хочет, чтобы к ней обращались за помощью, как к целительнице? Пока он размышлял, Пеплогривка подтолкнула Пестроцветик вверх по склону.

–  А ей можно?
– всполошился Терновник.
– Вдруг ей станет хуже?

–  Все будет хорошо, вот увидишь, - успокоила его Пестроцветик.
– Ничего, пока дойду до озера, лапа совсем разойдется.

Пеплогривка обернулась и посмотрела на Львиносвета.

–  Наши оруженосцы часто получают куда более серьезные травмы, - спокойно сказала она.
– Если Пестроцветик пару деньков побережет свою лапу, не будет бегать и прыгать, то все пройдет без следа.

–  Может, ей все-таки лучше вернуться в лагерь?
– спросил Львиносвет.

–  Нет, пожалуйста, не отсылайте меня обратно!
– взмолилась злополучная кошка.
– Даже если я не смогу охотиться с вами, я помогу отнести

дичь в лагерь. Можно?
– Она быстро засеменила вперед, пытаясь доказать, что ее лапа совсем не болит. Львиносвет вздохнул и направился следом.

Охота не задалась с самого начала. Львиносвет вздохнул, глядя на жалкую кучку пойманной дичи. С такой добычей было даже стыдно возвращаться в лагерь! Терновник охотился из лап вон плохо, неуклюже распугал всех птиц, да еще умудрился поскользнуться на береговой гальке, подняв грохот на весь лес. Львиносвет тоже был слишком рассеян, чтобы думать о дичи. Все его мысли были заняты Сумрачным лесом, он ловил каждое слово своих товарищей, ожидая, не проговорятся ли они снова о своих ночных похождениях. Пеплогривка тоже была задумчива, пару раз мыши убежали прямо у нее из-под носа.

Незадачливые охотники отправились обратно и вскоре были уже в лагере. Львиносвет бросил в кучу своего тощего воробья, выпрямился. Огнезвезд дремал на Каменном карнизе рядом с Белкой. Крутобок и Милли отдыхали возле детской, а Ромашка и Тростинка расстилали по поляне охапки мха, чтобы как следует просушить его на солнышке.

У палатки старейшин сидела Кисточка, Пурди спал возле нее и храпел так, что трава качалась.

Пестроцветик прохромала к куче с добычей, волоча в зубах землеройку.

–  И это все, что ты поймала?- набросился на нее Шмель.
– О чем ты только думала, не понимаю! Ты не забыла, что Голые деревья не за горами?

–  Оставь ее, она повредила лапу, - набросилась на полосатого воина Пеплогривка. Склонившись над Пестроцветик, она торопливо обнюхала ее плечо.
– Болит?

–  Нет!
– отпрыгнула в сторону Пестроцветик.
– Сколько можно повторять, что у меня все в порядке?

Львиносвет увидел обиду, мелькнувшую в глазах Пеплогривки.

–  Если не хочешь, чтобы боль мешала тебе спать ночью, сходи в палатку к Воробью и попроси у него маковых семян, - холодно сказал он Пестроцветик.

Потом посмотрел на Шмеля и спросил: - Он ведь уже вернулся?

Шмель кивнул.

–  Да, Воробей пришел сразу после вашего ухода.

–  Как он? Цел?

Шмель с усмешкой пожал плечами.

–  Ну, если учесть, что наш Воробей уже успел наорать на Орешницу за то, что она попалась ему на пути, нашипеть на Вишнелапку, которая рассыпала мох и прогнать Прыгунца и Лисохвоста в лес за календулой, то он в полном порядке.

Колючая стена, ограждавшая лагерь, громко зашуршала, и в лагерь ворвалась Остролистая. За ней бежали Белолапа, Ягодник и Шиповница. Ягодник шел с гордо поднятой головой, неся в зубах жирного голубя.

Заслышав шаги внизу, Огнезвезд встрепенулся.

–  Эй, патруль! Как дела на границе? Все спокойно?

–  Да, - ответила Остролистая, ненадолго останавливаясь перед каменной осыпью.
– Мы заново пометили границу с племенем Теней, Огнезвезд. Мне показалось, будто запах уже выветрился.

–  Отлично!
– Огнезвезд бодро сбежал вниз по камням.
– А входы в туннели вы проверили?

–  Конечно, - кивнула Остролистая.
– Все спокойно, никаких следов вторжения.

Крутобок неторопливо прошелся по поляне.