Главная профессия — разведка
Шрифт:
Кубинцы охотно делились с нами своей информацией, а мы старались не вмешиваться в их работу по кубинской эмиграции и проявляли интерес только к вопросу взаимодействия в работе против ЦРУ. Среди кубинских разведчиков у меня было много знакомых, которые регулярно бывали в Москве. Именно поэтому, когда я приезжал на Кубу, то общение было очень простым и лёгким.
В порядке небольшого отступления.
Вместе с кубинскими товарищами я побывал на вилле, где жил и работал великий Эрнест Хемингуэй. Я обратил внимание, что для кубинцев это место — святое, и мне это было очень приятно, так как Хемингуэй — один из самых любимых мною писателей.
Хорошо помню простой, но прелестный дом в стиле строений тропических стран, продуваемый со всех сторон ветром. Дом Хемингуэя стоит на возвышенности, это лучшее место, чтобы спасаться от очень высокой влажности, которую несёт тёплое море. От виллы мы спустились к заливу, на берегу которого находился небольшой рыбацкий посёлок (здесь и в наши дни проводятся соревнования по рыбной ловле
Мы довольно далеко отошли от берега, и тут рыбаки заметили невдалеке огромный плавник рыбины, которая рассекала поверхность почта тихой глади моря. Рыбаки сказали, что это огромный марлин, по их словам, до ста пятидесяти и более килограммов, и можно попробовать его поймать. Это была та самая рыбина, которую ловил рыбак в прекрасной повести Хемингуэя «Старик и море».
Рыбаки тут же снарядили мощную снасть, нацепили на огромный крючок заготовки наживы: на один крюк — рыбу, на другой — кальмара, и мы направили катер в район, где видели рыбину. Мощный спиннинг был укреплён в пол для того, чтобы его не вырвала из рук рыба в случае поклёвки. Я держал один из спиннингов и довольно скоро почувствовал сильную потяжку. Мощная леска, отпущенная метров на 100, а то и на 150, натянулась — я дёрнул. Подсечка не удалась, рыба выпустила наживку и не зацепилась. Рыбаки объяснили мне, что надо было выждать, когда рыбина захватит наживку, и это выжидание могло продолжаться некоторое время. Но ничего не сделаешь — момент был упущен.
Мы бороздили море ещё где-то около часа, рыба не уходила и несколько раз появлялась в поле нашего зрения и шла за наживкой, но поклёвок больше не было. Нам пора было возвращаться, и огромная рыба осталась в море. Может быть, это и хорошо, так как даже из моей пойманной дорадо (кубинцы заказали в ресторане парадный ужин) было приготовлено минимум, десяток рыбных блюд, которые мы в этот же вечер с удовольствием попробовали. Вспоминаю кубинских товарищей и славный остров Свободы всегда с тёплым чувством. И отношусь с искренней любовью к этой стране и её мужественному народу.
Я побывал в служебной командировке в Соединённых Штатах, в трёх городах, где находятся наши представительства: в Вашингтоне — наше посольство; в Нью-Йорке — представительство при ООН; в Сан-Франциско — консульство. Нашим товарищам работать в США действительно непросто. Спецслужбы США помимо физической слежки и всех видов технической слежки и подслушивания постоянно осуществляют психологическое давление на наших товарищей. У ФБР по всем этим вопросам разработана широкая программа, где отдельной главой прописаны приёмы и методы психологического воздействия «на противника» непосредственно в самих США.
Я прилетел в Нью-Йорк и сразу — в аэропорту — прочувствовал на себе действие одного из таких приёмов. Я летел бизнес-классом и выходил в длинный проход к залу аэропорта одним из первых. Вдруг, прямо передо мной, выскочил тип, «как чёрт из табакерки», и быстро, пятясь задом, начал щелкать фотоаппаратом прямо мне в лицо. Смутить тогда меня было непросто, но всё же было очень неприятно. Думаешь: «Вот завтра твоя фотография появится в газетах. И что в этом хорошего?». Тем более, незадолго до моей поездки американцы устроили следующее «шоу». Только что назначенный новый заместитель Крючкова поехал «посмотреть» наши резидентуры в США. Он был назначен со стороны, из ЦК партии. В разведке ранее никогда не появлялся. Кто-то из наших «кадров» предложил в эту первую поездку направить его под другой фамилией (по большой глупости, конечно!). Как об этом узнали американцы — неизвестно. Но спецслужбы дали в газетах фотографию нашего «героя», выходящего из самолёта, и сообщили его настоящую фамилию и должность, задав риторический вопрос с нескрываемым сарказмом: «Что же он у нас собирается делать?». Уже вскоре Андропов, а он тогда был председателем КГБ, перевёл «путешественника» куда-то в другое место. Касательно моей персоны публикаций не последовало, хотя, очевидно, что американцы уже имели представление о моей личности, но, видимо, понимали, что мы в Москве можем им ответить таким же образом. В Нью-Йорке за машиной, в которой меня возили по городу в первый день, пошла примитивная наружка — одна машина, и почти впритык, «на хвосте» у нас. Во второй день с утра история повторилась, но лишь до обеда. Мы пообедать заехали в ресторан и удачно нашли место для парковки. Машина наружки остановилась напротив нас. В ресторане мы сели у окна, и я видел, как один наружник вылез из машины и зашёл в наш ресторан. Убедившись, что за нашим столиком новых лиц не появилось, а мы
В Нью-Йорке я жил в нашем большом жилом доме в Ривердейле и специально зашёл «походить-посмотреть» в магазин звукозаписывающей и другой тогда модной техники, который находился по соседству. На «базе» модной техники ФБР завербовало нашего молодого сотрудника Валерия, жившего в этом районе. Наш парень несколько раз заходил в этот магазин, разглядывал технику и приценивался к техническим новинкам. Но покупать приличную аппаратуру было ещё не по карману для него. Хозяин магазина, находящегося рядом с большим «советским домом», естественно, был агентом ФБР. Однажды он, забрасывая «наживку», предложил Валерию «уступить» в цене при любой покупке. Начали обсуждать, и тут хозяин магазина заявил, что он выдаёт на днях свою дочь замуж, и ему нужны два-три ящика русской водки. Он предложил Валерию приобрести для него водку по дипскидке в магазине нашего представительства, за что в ответ обещал зачесть полную стоимость водки в оплату техники из его магазина и другие льготы. Валерий «клюнул», хотя сто раз слышал нравоучения «о бесплатном сыре только в мышеловке», особенно для нас в Америке. Дальше всё было просто. Недели через две к Валерию подошли двое и очень деликатно объяснили, что обмен или торговля беспошлинной водкой — это серьёзный проступок для дипломата, и они (представители власти) хотят лишь предостеречь его на будущее. Разыграна была такая «любезность», чтобы убедиться в том, что Валерий не доложил о «подходе». Его поведение не изменилось. Спустя три дня был новый «подход». На этот раз спектакль повторился, но в более откровенной форме: было заявлено, что «всё будет забыто, но теперь уже при взаимной помощи». Вскоре Валерия попросили предоставить «крошечную» информацию: сначала о соседях по дому, затем о коллегах, потом о наших разведчиках. Увы, но Валерий выдал всё, что только мог, был отозван и осуждён в Москве за измену.
«Настоящую», при том многочисленную, «наружку» я видел только в Сан-Франциско. Наше консульство здесь небольшое, торговое представительство и того меньше. Управление ФБР в Сан-Франциско было одним из самых крупных и, очевидно, не загруженных. За машиной, на которой меня возил мой коллега, «работало» не менее пяти машин, а когда мы ехали по автостраде, машины слежки просто проводили «большие гонки», обгоняя нас, меняясь местами и т. д. Мы могли в нашей машине слушать их переговоры и одновременно наблюдать маневрирование машин слежки. «Заминка» произошла лишь тогда, когда мы по узкой дороге въехали на гору на смотровую площадку, чтобы полюбоваться на залив и знаменитые висячие мосты: Сан-Франциско — Окленд длиной 13 км, и «Золотые ворота» с длиной пролёта около 1300 м. Около смотровой площадки оказалось всего четыре парковочных места. Одно было свободным, и мы его тут же заняли. Первая машина «наружки» тут же затормозила и перекрыла движение на дороге, за ней остановилась и вторая. Видна была их растерянность, так как по узкой дороге можно было только проезжать дальше, но не останавливаться. Я сразу попросил моего товарища идти к машине и уезжать. Одно из правил поведения «под наружкой» гласит: не создавай с «наружкой» конфликтных ситуаций и, тем более, не пытайся поставить наружное наблюдение в трудное и глупое положение. Во всех ситуациях они — хозяева и представители силы и власти. Мы тут же уехали, хотелось бы думать, к взаимному удовольствию. Не могу сказать, что эти три города, где я побывал в Америке, мне понравились. Наши товарищи живут там напряжённо, и устойчивая психика — не последнее дело для работы в этой стране. Как-то у нас в управлении «К» оформили молодого сотрудника Валентина для работы в нью-йоркской резидентуре.
Накануне, в конце рабочего дня, ему была назначена заключительная встреча с руководством управления. К назначенному времени он не явился и прибыл с опозданием более чем на час, и был при этом чрезвычайно взволнован. Видимо, сказалось напряжение, связанное с подготовкой и сборами. Выяснилось, что он в течение пяти часов не мог завершить оформление и сдачу вещей в грузовой багаж, и на нём висела назначенная ровно на пять часов встреча у начальства. Кончилось тем, что он, объясняя своё опоздание, вдруг разрыдался. С ним случилась настоящая истерика. Конечно, мы его успокоили. На следующий день он улетел с женой и маленьким ребёнком в Америку. Резидента поставили в известность о возможном «перенапряжении» нашего товарища. Месяцев через шесть-восемь резидент доложил, что Валентин при выходе в город, даже для проведения контрнаблюдения в работе с кем-либо из своих товарищей, очень нервничает и за руль автомобиля пока ещё сесть не решается. Увы, но было решено направить Валентина в отпуск и оставить в Москве на другой работе.
Глава восьмая
Монголия
Представитель КГБ
К концу 1982 года у руководства службы возникло мнение, что меня следует использовать на работе за рубежом, и я получил официальное предложение поехать резидентом в Испанию. Страна меня очень интересовала, послом в Испании был мой близкий товарищ, ещё по временам командировки в Париж и Женеву, Юрий Дубинин. В целом, предложение было лестным, и я дал своё согласие. Тут же начал учить испанский язык по индивидуальной программе. Но оформление затянулось. Хотя поначалу это не казалось катастрофическим, но по истечении нескольких месяцев стало ясно, что испанцы «тянут» с визой.