Глаз Лобенгулы
Шрифт:
Серая «девятка» стояла буквально в ста метрах от вокзала, и через три минуты мы уже мчались по узким улицам латышской столицы.
— Как тут жизнь идет, — полюбопытствовал я, — куда горбачевская перестройка вырулила?
— У кого как, — отозвался водитель, строго выдерживая разрешенную скорость. — Те, что крутятся возле транспорта или порта, зацепились неплохо, а остальным туговато приходится. Прямо хоть, подобно евреям, ехать искать землю обетованную. Мой кореш Васька Гольтяпин так и поступил, между прочим. Не могу, говорит, здесь больше оставаться, всё одно нормальной жизни уже не будет. Квартиру продал и рванул…
— И что, неужто нашел землю обетованную?
— Похоже на то, — усмехнулся словоохотливый собеседник. — В каком-то Кейптауне обосновался. Вон в какую даль укатил — аж в Южную Африку! Денег на дорогу у всего дома назанимал, но вернул. Нескоро, правда, но в итоге расплатился со всеми…
«Опять Южная Африка! — беспокойно заерзал я. — Мистика? Совпадение? Судьба?»
— Извините, уважаемый, а нельзя ли попросить у вас координаты вашего друга? Я, знаете ли, надумал на писательскую ниву податься, вот и собираю разные занимательные истории, — принялся я на ходу сочинять «легенду». — А история вашего друга весьма меня, признаться, заинтересовала. Хотелось бы, так сказать, получить информацию из первых рук, узнать о его впечатлениях, переживаниях…
— Да какие у него могут быть впечатления? — ухмыльнулся водитель. — Вкалывает небось на какой-нибудь шахте… Вон, кстати, и Рамава ваша показалась. Улица какая нужна?
— Дапкунайтиса, 22, — отрапортовал я, с интересом разглядывая утопающие в зелени домики. — Вы, простите, не подождете меня несколько минут? Вдруг дома никого нет?…
— Подожду, конечно, — согласно кивнул парень, принимая от меня купюры, — но желательно недолго: время — деньги!
Я торопливо направился к ближайшей двери, намереваясь выяснить, где находится третья квартира. Но едва я протянул палец к звонку, как распахнулись створки соседнего окна, и из него высунулась миниатюрная голова благообразной седой старушки.
— Вы к кому, молодой человек? — обратилась она ко мне неожиданно высоким голосом.
— Третью квартиру ищу, — учтиво поклонился я, — Галину Койтовну приехал навестить. Я ее племянник, из Москвы…
— А-а, — почему-то разочарованно протянула старушка, — тогда вам надо в другой подъезд. Только у них никого нет дома, а Кристиночка разве что к вечеру прибежит.
— Спасибо большое, — поклонился я и вернулся к таксисту.
— Что, — сразу уловил он мое настроение, — никого не застали?
— Увы, такая вот незадача. Но я, пожалуй, во дворе посижу, вернется же кто-нибудь рано или поздно…
— Удачи! Если надумаете поездить по окрестностям, — протянул мне водитель визитную карточку, — звоните! Всегда буду рад помочь.
Скучая, я провел на скамейке часа два или чуть больше. Всё это время неугомонная старушка внимательно наблюдала за мной, выставив во фрамугу небольшое зеркальце. Я, разумеется, замечал ее хитрые маневры, но в душе лишь посмеивался. Наверное, на старости лет человеком овладевает такая тоска, что приходится компенсировать ее хотя бы такими несерьезными занятиями.
Вдруг хлопнула калитка, и во дворе появилась девушка лет семнадцати. Стройная, с роскошной косой, перекинутой через плечо, она так легко и изящно двигалась по дорожке, что я невольно залюбовался ею. Встрепенулся, лишь когда красавица подошла к двери нужного мне подъезда.
— Одну минуточку, барышня, — воскликнул я, за считанные секунды преодолев расстояние от скамейки до нее.
Девушка удивленно взмахнула длиннющими ресницами и застыла, словно олененок, неожиданно наткнувшийся на волка.
— Извините, если напугал… Вы случайно не Кристина, дочь Галины Боевой?
— Да, это я.
— Тогда разрешите представиться, — протянул я ей руку. — Александр Костин, ваш двоюродный дядя из Москвы.
— Ой, — слегка отпрянула она, — какой сюрприз! Но ни мама, ни бабушка ничего не говорили о вашем приезде!
— Да я и сам не ожидал от себя подобной прыти, — пожал я ее прохладные тонкие пальчики. — Просто решил выяснить хоть что-то о судьбе вашего папы и, соответственно, моего дяди.
— Папы? — еще более растерялась Кристина. — Но вы разве не в курсе, что он давно нас оставил?
— Что значит «оставил»? — пришел мой черед удивляться. — Я был уверен, что он пропал без вести где-то на юге Африки…
— Пропал? — неуверенно повторила девушка, отпирая входную дверь. — Но мне всегда говорили…
Она ступила на уходящую вверх лестницу и начала неторопливо подниматься. Я следовал за ней, продолжая любоваться богатой косой, змеящейся по стройной спине. Я по природе вообще неравнодушен к длинным женским волосам: именно из-за рыжей косы до пояса в свое время и на Раисе женился. Но она этого не поняла и буквально через месяц после свадьбы коротко подстриглась… Дура.
— Заходите, пожалуйста, — прервала мои воспоминания Кристина. — Сумку можете поставить сюда, на стул. А куртку повесьте на вешалку.
Едва я разделся и помыл с дороги руки, как сразу же был увлечен на кухню, где уже закипал чайник, а из старомодного настенного шкафчика выставлялись на стол чайные чашки, домашние сладости и вазочка с вишневым вареньем.
— Чай? Кофе? — повернулась ко мне девушка.
— Кофе, пожалуй. Только, чур, я сам буду его готовить!
— Какой-то особенный рецепт? — прищурилась Кристина. — Поделитесь?
— Собираете кулинарные рецепты?
— Да! Я вообще очень люблю готовить. Потому и в техникум общественного питания решила поступать. Между прочим, я и сама уже рецепты тортов и печений изобретаю. Муки перевела — ужас сколько! Вот, кстати, попробуйте, оцените мои старания, — подвинула она ко мне овальное блюдо с витиевато закрученными коржиками.
Какое-то время мы неторопливо пили кофе, попутно отпуская друг другу примитивные комплименты. Я вполне искренне похвалил несколько пересушенное печенье Кристины, а она, ежеминутно поправляя прическу, в сотый раз уже повторяла, что никто из ее знакомых не умеет варить кофе лучше, чем я.