Глаз тигра. Не буди дьявола
Шрифт:
Анджело сидел в пикапе и ждал, пока я распрощаюсь с сестрой Мэй на ступенях больницы.
– Приятно было познакомиться, мистер Гарри.
– Забегайте как-нибудь на ужин. Зажарю на гриле лангустов, выпьем по бокалу вина…
– На следующей неделе истекает мой контракт. И я вернусь домой, в Англию.
– В таком случае будьте счастливы, ладно? – попросил я.
Анджело отвез меня на Адмиралтейскую, и следующий час мы втроем с Чабби проводили ревизию ремонта.
Палубы «Танцующей» вновь обрели белоснежный вид, а в каюте заменили отделку,
Мы прокатились по проливу до Бараньей косы, и как же приятно было вновь ощутить палубу под ногами и услышать музыкальное урчание моторов! Домой вернулись в сумерках, пришвартовались и, присев на мостике, открыли по банке пива и завели разговор.
Я рассказал, что завтра ночью у нас ходка, а они спросили, какой груз повезем. Вот, собственно, и все: никаких разногласий.
– Пора, – сказал наконец Анджело. – Надо забрать Джудит с вечерней смены.
Мы погрузились в ялик и отправились к берегу.
Позади ананасовых складов стоял мой старенький пикап, а рядом с ним – полицейский «лендровер», из которого, завидев нас, выбрался молодой констебль Уолли. Поздоровался с дядей и повернулся ко мне:
– Простите за беспокойство, мистер Гарри, но инспектор Дейли желает, чтобы вы явились в форт. Сказал, это срочно.
– Господи, – проворчал я, – а до завтра подождать никак?
– Сказал, что никак, мистер Гарри, – ответил извиняющимся тоном Уолли, и только ради него я согласился.
– Ну ладно, поеду за тобой в пикапе. Но сперва надо подвезти Анджело и Чабби.
Я решил, что Дейли хочет поторговаться насчет взятки. Обычно такие вопросы решал Фред Кокер, но инспекторская честь, наверное, подросла в цене.
Выруливая здоровой рукой и придерживая баранку коленом, когда нужно было переключить передачу, я проследовал за красным «лендровером», прогромыхал по подъемному мосту и припарковался рядом с Уолли во внутреннем дворе форта.
Рабы возвели эти массивные каменные стены в середине восемнадцатого века. Широкую защитную преграду венчала длинная тридцатишестифунтовая пушка-каронада, направленная на пролив и вход в Гранд-Харбор.
Одно крыло отвели под штаб островной полиции, тюрьму и оружейный склад, в остальных располагались правительственные учреждения, а также апартаменты президента.
Мы взобрались по ступенькам, ведущим в помещение для задержанных, потом Уолли открыл боковую дверь и повел меня по коридору, вниз, еще по одному коридору и снова вниз.
Здесь я никогда не бывал, и мне стало любопытно. Каменные стены футов, наверное, двадцать толщиной, – по всей вероятности, раньше тут был пороховой склад. В конце последнего коридора показалась толстая, почерневшая от времени дубовая дверь, окованная железом, и я грешным делом подумал, что за ней отсиживается Франкенштейнов монстр.
Мы вошли.
Не монстр, но почти. Нас поджидал инспектор Дейли в компании еще одного констебля. Я сразу приметил пистолеты на поясных ремнях. В комнате было пусто, если не считать деревянного стола и четырех
В дальнем конце комнаты виднелась арка, а за ней – ряд тюремных камер. Источниками света служили стоваттные лампочки, свисавшие на голых черных проводах с балок потолка, а в неровных углах комнаты сгущались мрачные тени.
На столе лежал мой автомат. Я непонимающе уставился на него.
За спиной у меня Уолли закрыл дубовую дверь.
– Мистер Флетчер, чье это оружие? Ваше?
– Проклятье, вы же прекрасно знаете, что мое! – сердито ответил я. – Что за чертовщину вы тут выдумали, Дейли?
– Гарольд Делвилл Флетчер, я помещаю вас под арест за незаконное владение огнестрельным оружием категории «А» в количестве одна штука – а именно нелицензированным автоматом марки «Фабрик насьональ», серийный номер четыреста шестнадцать – тридцать два – пятнадцать.
– Да вы сдурели! – рассмеялся я.
Мой смех ему не понравился. Безвольные губенки под усами наморщились, как у капризного карапуза, и Дейли кивнул констеблям. Они уже знали, что от них требуется, поэтому вышли за дубовую дверь.
Я услышал, как засовы легли на место, и мы с Дейли остались одни. Он стоял подальше от меня, у противоположной стены, и клапан его кобуры был расстегнут.
– Скажите, Дейли, его превосходительство в курсе? – по-прежнему улыбаясь, спросил я.
– Его превосходительство покинул Сент-Мэри в четыре часа дня. Улетел в Лондон, на конференцию стран Содружества. Его не будет две недели. – (Поняв, что он не врет, я перестал улыбаться.) – У меня же тем временем есть причины полагать, что государственная безопасность оказалась под угрозой. – Теперь улыбался не я, а он – тонко, одними губами. – Прежде чем продолжим, хочу заверить вас, что я не шучу.
– Я уже понял, – кивнул я.
– Мы с вами проведем здесь две недели, Флетчер. У этих стен изрядная толщина, так что можете шуметь, сколько вам вздумается.
– Знаете, кто вы? Вы мерзкий кусок дерьма! Даже не кусок, а кусочек.
– Выйти отсюда вы можете лишь одним из двух способов. Или мы с вами придем к соглашению, или Фред Кокер вынесет вас из этих стен в сосновом гробу.
– Выкладывайте ваши условия, ничтожество.
– Я хочу в точности – повторяю, в точности – знать место, где ваши клиенты проводили подводные исследования, перед тем как началась стрельба.
– Я же говорил: где-то неподалеку от мыса Растафа. Точное место назвать не могу. При всем желании.
– Флетчер, оно известно вам до дюйма. Хотите поспорить? Готов поставить на это вашу жизнь. Вы не стали бы упускать такой шанс. Сами знаете. И я знаю. И они знали. Вот почему вас собирались пустить в расход.
– Идите в жопу, инспектор! – буркнул я.
– К тому же вы не могли оказаться неподалеку от мыса Растафа, потому что работали к северу отсюда, ближе к континенту. Я полюбопытствовал – и мне доложили о ваших передвижениях.