Глаз ведьмы
Шрифт:
Однако самое главное, что Зайденберг оказался прикованным надетым на правое запястье наручником к трубе батареи парового отопления — левый браслет замыкался на ней, как кольцо на проволоке, по которой на дачах всяких жлобов бегают сторожевые псины, оберегая сады и огороды.
В голове еще плавал хмельной туман, и из него обрывочными картинками появлялись неясные образы: на полу лежала Лолка в луже крови, Лева бежал, кто-то хватал его и он вырывался из последних сил, боднув нападавшего головой в лицо и разодрав ему рубаху на груди… Чертовщина, да и только! Ему же надо сейчас открыть другой тайник, взять деньга и скорее мотать из города, пока лысоватый блондин с рысьими глазами и его команда вновь не сцапали за жабры. И тут страшная мысль заставила Зайденберга похолодеть: его обманули! Взяли деньги и, напоив вусмерть, перевезли в другое место, чтобы потребовать новый выкуп?
— Очнулся, шакал?
Лева с трудом повернул голову на голос. На стоявшем в углу покрытом клетчатым пледом продавленном диване сидел смуглый черноволосый мужчина с усами. С виду так, ничего особенного, рубаха и джинсы, но на коленях у брюнета лежал автомат. От этого Зайденбергу стало не по себе.
Черноволосый встал, положил автомат на диван, подошел к пленнику и врезал ему ногой по ребрам, заставив бедного Леву выгнуться от боли.
— Собака! — зло прошипел усатый. — Зачем голова бил, скотын?! А? Одежда рвал, кусал сумасшедший!
Он схватил Зайденберга за волосы и заставил запрокинуть голову. Заглянул в его глаза и, увидев в них метавшийся страх, злорадно рассмеялся, показав крупные, прокуренные до желтизны зубы. От усатого пахло дешевой парфюмерией, прогорклым табачным перегаром и… смертью. Это Лева уже научился определять безошибочно.
Значит, слишком много он нагрешил, если ни один из богов не пожелал услышать его мольбы и принять деньги, даровав взамен спасение. Или боги не нуждаются в подачках, тем более ворованными долларами, а хотят от человека иных жертв во искупление зла, привнесенного им в мир?
В комнату заглянул еще один усатый брюнет, удивительно похожий на первого. Он о чем-то спросил приятеля на неизвестном Леве языке и весело заржал. Первый мучитель выпустил волосы Зайденберга, брезгливо вытер пальцы о джинсы и пошел к столу, где запищал мобильный телефон.
— Да, — ответил усатый. — Да, очнулся. Хорошо.
Он положил телефон на стол и вернулся к Леве. Тот ожидал, что его снова начнут бить, но брюнет присел перед ним на корточки и вкрадчиво спросил:
— Дэньги гдэ?
— Какие деньги? У меня ничего нет! Ничего! Я нищий!
— Э-э, зачем кричишь? — меланхолично пожал плечами брюнет. — Я нэ глухой. Хозяин звонил, скоро придет. Не будь осел упрямый, отдай дэньги.
— Нет у меня ничего, — и Зайденберг отвернулся. Что толку говорить с истуканом, который едва может объясняться по-русски, а уж про его интеллект и подумать страшно.
Интересно, кто его новые охранники: цыгане, азиаты или кавказцы? Скорее последнее, но какого они роду-племени неизвестно — для Левы все уроженцы Кавказа были на одно лицо, как негры или китайцы. Неужели их хозяин такой же тип и с ним не удастся найти общего языка? И сколько им нужно? Наверное, отрывочные видения, всплывавшие в памяти, — не алкогольный бред: Лева подвергся нападению этих людей в собственной квартире. Но как такое могло случиться и почему привиделась Лолка, валявшаяся на полу в луже крови? Неужели черные придурки прибили непутевую бабу и теперь в квартиру нельзя и нос сунуть, чтобы не оказаться в лапах ментов? Или окровавленная проститутка всего лишь кошмар? Как бы узнать?
Тем временем второй охранник принес Леве стакан сока и бутерброд. Есть не хотелось, но сок пленник выпил с жадностью и попросил еще. Дали, и он пил сколько хотел. Потом под конвоем водили в туалет, но планировку квартиры выяснить не удалось — скорее всего, это была старая коммуналка с множеством комнатушек и закоулков. Когда вернулся, у батареи уже положили тюфяк и занавесили окно. И еще одна маленькая радость: разрешили курить. Все это обнадеживало.
Вскоре появился и загадочный «хозяин». В комнате царил полумрак, и Зайденберг не мог разглядеть его лица, но заметил, что это молодой, довольно высокий мужчина. Он сел на стул около стола, на котором стояла лампа, и направил ее свет на пленника.
— Все как в дешевеньких детективах, — съязвил Лева, но «хозяин» в ответ лишь рассмеялся:
— Вы так полагаете, Лев Маркович? Зря! Могу согласиться, что происходящее в какой-то мере напоминает детектив, но вот что дешевый — ни в коей мере. Речь идет об очень крупной сумме и ставки соответственно высоки.
— А именно?
— Жизнь, например!
— Убьете? — решился прямо спросить пленник.
— Я вас умоляю! — в притворном изумлении всплеснул руками «хозяин». — Зачем же так? Если не договоримся, у вас отнимут и жизнь и деньги другие люди, а не мы.
— Кто, позвольте узнать?
— Ознакомьтесь! — «хозяин» бросил пленнику плотный конверт. Открыв его, Зайденберг увидел несколько цветных фотографий, и кровь застыла в жилах, словно его внезапно окунули в ледяную прорубь.
Это монтаж, попытался убедить себя Лева, но сам же себе не поверил: какой монтаж, кто теперь станет заниматься такой фигней, впустую потратив время и деньт? Проще все выполнить в натуральном виде. Но если не монтаж, то что делать, как спасти хотя бы остатки денег и, главное, собственную жизнь? Мертвому деньги не нужны.
На фотографиях Зайденберг увидел лежащую на полу в луже крови Лолу — не зря, значит, ему чудился этот кошмар? — и самого себя, сидящего на стуле около заставленного бутылками стола.
— Эти фотографии очень дорого стоят, Лев Маркович! — как сквозь вату донеслись до пленника слова «хозяина». — Очень дорого! Как вы понимаете, если их отдать вместе с вами нашим доблестным блюстителям порядка, то они разберутся с «преступником и убийцей» по всей строгости закона.
Зайденберг закурил и прикинул: в квартиру теперь точно не сунешься! Наверняка эти гады сообщили ментам об убийстве, а если не сообщили, то по такой жаре труп Лолы скоро начнет разлагаться и пойдет ужасающая вонь. Тогда менты появятся сами. И вообще, страшно видеть на фотографии мертвое тело той, кто еще несколько суток назад дарил тебе свои ласки и тепло прекрасного тела. Мало ли что он намеревался сам застрелить ее, но ведь не сделал этого! Однако суть не в Лолке, суть в другом — «хозяин» правильно оценивает сложившуюся ситуацию и, следовательно, поведет речь о выкупе за те деньги, которые Зайденберг успел положить на счета в зарубежных банках! Что делать, что? Одни обобрали, другие тоже, третьи могут убить, а он прикован к трубе, безоружен и нет никаких документов. Если и сбежишь, то в кармане не найдется даже мелочи на метро.
— Надеюсь, вы понимаете? — прервал его мрачные размышления «хозяин».
— Понимаю, — вздохнул Лева и попросил: — Уберите свет, глазам больно. Мы можем поговорить и в полумраке.
А сам загадал: согласится или нет? Если да, то пиши пропало, а если нет, есть шанс выкрутиться. Почему? Да потому, что «хозяин» не захочет показать лицо, а тому, кого обрекли на заклание, можно показывать все, что заблагорассудится.
— Потерпите, — усмехнулся «хозяин», и Лева тайком с облегчением перевел дух.