Глаз времени
Шрифт:
— Знаешь, мне с трудом верится, что это Ирак, что мы всего в ста километрах к югу-западу от Багдада. Эти плодородные земли кормили империи тысячелетиями.
— Но где же все?
— Разве можно упрекать крестьян за то, что они прячутся? Половина их богатых угодий исчезла, а вместо них появились полупустыни. Каналы высохли. От безжалостных дождей погибает урожай. А что там маячит на горизонте? Да просто величайшая армия, какую когда-либо видел древний мир… Ага, вон там, — он остановился и показал рукой вдаль.
На западе она увидела здания, стену сложной конструкции и что-то похожее на ступенчатую пирамиду. Издалека все это казалось ей серым и расплывчатым.
— Вавилон, — прошептал
— А это — вавилонская башня, — сказал Джош.
— А чтоб меня, — изумился Кейси.
Основные силы македонцев вместе с обозом присоединились к авангарду и широко растянулись лагерем на илистых берегах Евфрата.
Александр решил подождать один день, прежде чем войти в город. Так он решил проверить, выйдут ли высокие вавилонские сановники приветствовать его. Никто не появился. Тогда он выслал лазутчиков осмотреть стены города и его окрестности. Лазутчики вернулись в целости и сохранности, но, как показалось Байсезе, выглядели они потрясенными.
Как бы там ни было, но Александр намеревался войти в древний город при полном параде. Поэтому на рассвете, в вышитом золотом плаще и с царской диадемой на голове, он сел на коня и повел свое войско к городским вратам. Рядом с ним двигался Гефестион, а фаланга окружавших их гипаспистов образовывала вокруг них прямоугольник могучих мускулов и железа. Царь не показывал виду, что эта поездка верхом, вероятно, причиняет ему боль. Байсезу поражала его сила воли.
Евмен и остальные приближенные шли за повелителем свободным строем. Среди них был капитан Гроув вместе со своими старшими офицерами и группой солдат и Байсеза с пилотами «Птички-невелички». Женщина чувствовала себя немного смущенной посреди столь величественной процессии, ведь она и остальные гости из будущего были намного выше македонцев, что не могла скрыть пышность праздничных доспехов воинов железного века.
Крепостные стены города представляли собой довольно впечатляющее зрелище: три кольца из обожженного кирпича и булыжника, окруженные рвом общей длиной, наверное, километров двадцать. Но признаков наличия горожан нигде не было видно: ни дыма из очагов, ни солдат, неусыпно выслеживающих врагов с высоты крепостных башен, а большие городские ворота стояли и вовсе открытыми настежь.
— В прошлый раз, когда Александр въезжал в Вавилон, все было по-другому, — ворчал Евмен. — Встречать нас выехал лично сатрап. Дорога была усеяна лепестками цветов, а воины вывезли клетки с ручными львами и леопардами. Жрецы и пророки танцевали под звуки арф. Это было великолепно! Именно так подобает приветствовать своего повелителя! Но это…
Это, призналась себе Байсеза, было жутко.
Александр, чтобы еще больше укрепить свой авторитет среди воинов, первым двинулся вперед. Без колебаний он направил коня на деревянный мост, переброшенный через ров. Перед царем были, пожалуй, самые величественные ворота всех времен, которые представляли собой проход с высокими арками между двумя массивными квадратными башнями.
Процессия последовала за Александром. Чтобы добраться до ворот, необходимо было сначала взойти на платформу, которая была поднята над землей на целых пятнадцать метров. Когда Байсеза оказалась на платформе, то обнаружила, что сами ворота возвышались над ее головой более чем на двадцать метров. Каждый квадратный сантиметр стен покрывала ярко-синяя глазурь. И на этом блестящем лазурном фоне выделялись изображения танцующих драконов и быков.
Редди шел, запрокинув голову и широко открыв рот, время от времени тяжело глотая воздух. Он еще не успел оправиться от болезни, поэтому походка его была нетвердой, и Джош вел его, любезно поддерживая под руку.
— Может ли такое быть? Это ворота Иштар? Кто бы мог подумать…
Александр вошел в город с севера, со стороны восточного берега могучего Евфрата. Пройдя через ворота, процессия двинулась на юг в сердце древней столицы, минуя величественные и загадочные сооружения, которые, вероятно, были храмами или дворцами. Байсеза заметила, что и здесь повсюду сияет ярко-синяя лазурь: статуи и фонтаны, украшенные отлитыми из металла головами львов или розетками, а также стены были покрыты глазированным кирпичом. Роскошь буквально слепила, и Байсеза просто не могла поверить своим глазам.
Телефон, выглядывая из ее кармана, пытался помочь.
— Комплекс справа, — рассказывал он, — возможно, дворец Навуходоносора, величайшего правителя Вавилонского царства, который…
— Заткнись, телефон.
Кейси, хромая, плелся за остальными.
— Если это Вавилон, тогда где же Висячие сады? — спросил он.
— В Ниневии [29] , — сухо ответил телефон.
— Людей нигде нет, — неуверенно сказал Джош. — Здесь видны следы пожаров, мародерства, возможно, даже землетрясения, но все равно людей нет. Становится жутковато.
29
Видимо, телефон пошутил.
— Ага, — громко проворчал Кейси. — Все ушли, а чайник на плите выключить забыли.
— Вы заметили, что македонцы тоже этим озадачены? — тихо спросил Абдикадир. — А ведь еще недавно они останавливались…
Действительно. Даже лукавый Евмен взирал на огромные здания города с благоговейным трепетом.
— Вполне возможно, что это и не их Вавилон вовсе, — сказала Байсеза.
Процессия стала распадаться. Александра и Гефестион, с большой частью авангарда, вернулись к воротам, возле которых находился дворец вавилонских правителей. Остальным было приказано рассыпаться по городу и искать местных. Командиры отдавали приказы жестко и отрывисто, и это ясно демонстрировало, что они не потерпят неповиновения, и слова приказов эхом отскакивали от глазурованных стен. Де Морган объяснил, что они предупреждают воинов о последствиях, которые тех ждут, если они будут уличены в мародерстве.
— Уж не знаю, кем нужно быть, чтобы посметь прикоснуться к чему-то в этом городе-призраке! — заявил комиссионер.
В сопровождении Евмена, горстки его помощников и телохранителей Байсеза и остальные продолжили свой путь в центр Вавилона по Дороге процессий. Они пересекли несколько окруженных стеной рыночных площадей и наконец добрались до сооружения пирамидальной формы, которое и видела утром Байсеза, когда они еще не вошли в город. Это действительно был зиккурат, многоступенчатая башня из семи террас, покоящихся на основании длиной, должно быть, метров сто. Байсеза ожидала увидеть нечто, напоминающее пирамиды Египта. Строение же, которое предстало перед ней, походило скорее на пирамиды, маячащие над затерянными городами майя. К югу от зиккурата находился храм, который, по словам телефона, был, вероятно, Эсагилой — храмом Мардука, верховного божества Вавилонского царства.
— Вавилоняне называли это зиккуратом Этеменанки, — сказал телефон, — что означало «дом, в котором небеса встречаются с землей». Именно Навуходоносор привел сюда евреев и использовал их рабский труд. В Библии говорится, что евреи потом отомстили за это, оклеветав Вавилон…
Джош схватил Байсезу за руку.
— Пойдем, — сказал он, — я хочу взойти на эту чертову гору.
— Зачем?
— Это ведь та самая Вавилонская башня! Глянь, вон там, с южной стороны, начинается лестница.
Он оказался прав: там действительно была лестница.