Глаза Клеопатры
Шрифт:
— Это хамство — названивать людям в медовый месяц!
— Ответь на вопрос, — попросил Павел. — Ты же знаешь, Никита не стал бы звонить по пустякам.
— Ничего я ему не скажу. Это не его дело.
— Паша, дай ей трубку, — попросил Никита.
— Нет, лучше я сам. Тома, почему ее не было на нашей свадьбе?
— Это не ваше дело, — повысила голос Тамара, хотя ее и так было прекрасно слышно.
Теперь она противопоставила себя им обоим.
— Хорошо, спроси у нее Нинин московский телефон. Нет, лучше адрес.
— Ничего я не скажу! — взвизгнула
— Тома!
— Дай ей трубку, — повторил Никита, устав общаться через посредника.
— Что ты сделал с Ниной? — зазвучал визгливый Тамарин голос прямо у него в ухе.
— Ничего. А теперь слушай меня внимательно: если ты мне не скажешь ее адрес, я спрошу у твоей матери.
— Да как ты смеешь?! — Теперь ему пришлось слегка отвести трубку от уха. — Ты даже не знаешь, где мама живет!
— Мне Павел скажет, — спокойно возразил Никита. — Так что лучше скажи сама.
— Что тебе нужно от Нины?
— Это я скажу ей при личной встрече, а уж она, если захочет, расскажет тебе.
— Ничего я тебе не скажу. — Запас слов у Тамары сильно оскудел. Наверное, от злости.
— Хорошо, тогда передай трубку Павлу. И не вздумай отключать связь.
Видимо, Тамара именно это и собиралась сделать. А может, и кое-что похуже. Она же принимала ванну! Может, решила утопить навороченный мобильник с безлимитным тарифом, оплаченным на год вперед, сотней опций и роумингом по всему миру, его подарок другу на свадьбу? От нее всего можно было ждать.
«Не смей!» — донесся до него в трубке голос Павла. Никита понял, что его гипотеза верна. Потом послышались звуки борьбы и вопль Тамары: «Я тебе этого никогда не прощу!»
— Алло, — устало заговорил Павел в трубку. — Ты еще там?
— Прости, что порчу тебе медовый месяц… — начал Никита.
— Да ну его на хрен, — ответил Павел.
Наверное, уже вышел из ванной.
— Мне обязательно надо найти эту Нину, — сказал Никита.
— Это я уже понял.
Тут, похоже, из ванной вышла Тамара, потому что до Никиты опять донесся ее голос. Он разобрал слово «предательство». Павел на это проворчал: «Не валяй дурака». Он разозлился, а это было уже серьезно. И Тамара тоже это поняла. Она что-то жалобно проскулила, забормотала, теперь Никита ничего не мог разобрать.
— Что?! — вдруг взревел Павел. — Почему ты мне не сказала?
— Я еще здесь, — напомнил о себе Никита. — Чего она тебе не сказала?
— Нина Нестерова сидела в тюрьме.
— Меня это почти не удивляет, — признался Никита. — Я что-то в этом роде уже подозревал.
— Ты можешь мне объяснить, что произошло? — спросил Павел. — Пропало что-нибудь?
— Да вы что?! — Тамара вновь перешла на ультразвук. — Нина ни в чем не виновата!
— Передай ей трубку, — опять попросил Никита.
У него разболелась голова. Трехсторонний разговор начал сильно смахивать на театр абсурда.
— Как ты смеешь в чем-то обвинять мою подругу? — В голосе Тамары зазвенели слезы. — Нина лучше всех на свете, вы оба мизинца ее не стоите!
— Я ее ни в чем не обвиняю. Я только хочу знать, за что она сидела в тюрьме.
— Я не знаю! Она мне ничего не сказала! Сказала только, что ее подставили. Что это опасно и чтоб я ни о чем не спрашивала. Я даже не знала, что она в СИЗО. Я понятия не имела! Она мне только потом позвонила и сказала, что была под арестом по ложному обвинению. В общем, это неважно. Ее же выпустили! Им ничего не удалось доказать.
— А что, суд был?
— Не знаю, она не говорила. Что тебе еще надо?
— Ее московский адрес.
— Казарменный переулок, дом три. Квартира два. Все, оставьте меня в покое!
— Ну? Теперь ты можешь мне объяснить, в чем дело? — перехватил трубку Павел.
— Извини, старик, не могу. Это касается только Нины и меня. Сейчас я знаю ровно то же, что и ты. Но постараюсь все выяснить. В доме ничего не пропало, не волнуйся. И вообще ничего уголовного не было. Если она разрешит, я тебе потом все расскажу. Если нет — не обижайся. Может, она и мне ничего не скажет. Даже скорее всего.
— У тебя с ней серьезно?
— Серьезней некуда. Ты, пожалуйста, извинись перед Тамарой. Вали все на меня как на мертвого. Ванька-ключник, злой разлучник. Помирись с ней, хорошо? Но не давай ей звонить Нине. Хочу нагрянуть сюрпризом. О’кей?
— О’кей. — Голос Павла звучал неуверенно. — Н-да, задал ты мне задачку.
— Извини, старичок. Ей-богу, не хотел.
ГЛАВА 12
Вернувшись в Вильнюс, Никита поехал прямо в аэропорт. Его обуревали противоречивые чувства. Итак, Нина сидела в тюрьме. По ложному обвинению. Ее выпустили, потому что им ничего не удалось доказать. Так сказала Тамара. Да, но почему Нина ничего не сказала ему? Он же спрашивал, и не раз. Он же видел, что что-то есть! А она упорно молчала. Он же ей не какой-нибудь обсевок с поля! У них отношения. Весьма серьезные… во всяком случае, с его стороны. А она удрала, не сказав ни слова. Ну ничего, он все узнает.
Никита был страшно зол, но решил не устраивать сцены на вокзале. Месть подается к столу в холодном виде.
В аэропорту он сдал свою сумку в автоматическую камеру хранения и позвонил Бронюсу.
— Я лечу в Москву. Ты не мог бы при случае взять мою сумку в камере хранения и закинуть ее обратно в поселок?
— Без проблем. А что случилось? Нина с тобой?
— Нина едет поездом. Она боится самолетов.
— Вы что, поссорились? Извини, что лезу не в свое дело, но… она редкая девушка.
— Знаю. Нет, мы не ссорились… пока. Но мне надо кое-что выяснить у редкой девушки. Как только смогу, позвоню. И… знаешь, что еще? Не говори Нийоле. Я позвоню, как только что-то прояснится, — пообещал Никита. — Спасибо тебе за все.
— Все было так хорошо… — растерянно протянул Бронюс. — Ладно, только позвони обязательно.
— Обязательно.
Никита продиктовал другу номер ячейки и код, еще раз повторил, что это не срочно, что вещи можно забрать при случае, и они попрощались.