Глаза Мидаса-младшего
Шрифт:
Мидас забрался в машину и уселся, каждой ноющей клеточкой своего тела чувствуя мягкую кожу сидения. Мальчики переглянулись и одновременно кое-что заметили. В гараже было так холодно, что изо рта шел пар.
Владелец очков огляделся: все вокруг замерзло. С плохо завинченной бутыли с машинным маслом свисала сосулька, лужица под ней превратилась в лед. Даже печка сдалась. В гараже было добрых двадцать градусов мороза!
«Это побочный эффект, — осенило Кевина. — Очки тратят много энергии и добывают ее всеми доступными способами. Тепло, свет, огонь. Да они просто высасывают
Некоторое время друзья сидели в вымерзшем гараже и игрались с приборными панелями «ламборгини», а потом Джош повернулся к другу:
— А теперь что?
Как ни странно, с ответом мальчик не нашелся. Теперь у них было все. Они нажелали себе всего, чего душе угодно, от малейшего пустяка до самой невозможной роскоши. Дом был забит под завязку.
Вволю наигравшись в видеоигры, наслушавшись музыки, насмотревшись телевизора, опробовав автоматы со сладостями, продегустировав всю еду, примерив всю одежду, посидев на всех диванах и насладившись собственными машинами, они наконец заскучали. И что теперь? Что?
Кевин ломал голову, чего бы еще пожелать, но ничего не находилось. Мир товаров и услуг себя исчерпал.
Тут ему пришлось поглядеть на вещи под немного другим углом:
— А что я скажу родителям?
Джош поднял голову от руля:
— Да, кстати, — откликнулся он, — как ты все это объяснишь родителям?
Волшебник поглядел на свой новенький «ролекс». Была четверть шестого. Мама, всегда опаздывавшая на работу, но никогда лишней минуты на ней не задерживавшаяся, забирала Тэри с хоккейной тренировки ровно в пять. Они могли нагрянуть в любую минуту.
В доме мальчики увидели Шерстинку, прикорнувшую за колонкой. Здесь как будто прошелся ураган, принесший с собой целую усадьбу и впихнувший ее в трехкомнатный дом. В голове Кевина проносились возможные оправдания, и паника все сильнее охватывала его.
«Это уже было, когда я пришел». Вряд ли кто-нибудь купится: мальчик слишком рьяно выторговывал себе право остаться дома.
«Мы выиграли все это в викторине». В какой еще викторине? Как? Когда? Дурацкий вариант.
«Помните те письма, где стояло: «Возможно, вы уже выиграли»?» Нет, нет и нет! Что же делать? Практически остолбенев от ужаса, горе-волшебник сидел на ступеньках и наблюдал, как Джош пытается мерить шагами забитую вещами комнату.
— Нельзя, чтобы они знали! Ты должен уничтожить все улики, — решил друг. — Отжелай все обратно!
— Не могу, — простонал Кевин. — Сам знаешь, очки не могут отменить своих же действий.
Мальчик услышал, как на улице выстрелил мамин старый «вольво». Это было первое и последнее предупреждение — оставалось не больше десяти секунд.
— Быстро! — крикнул Джош. — Сделай что-нибудь. У твоих родителей от вида всего этого добра просто случится сердечный приступ, а у моих сначала случится сердечный приступ, а потом они дадут мне двойное пожизненное без права переписки, как бы я ни оправдывался. Да сделай ты уже что-нибудь!
— Что?
— Если не можешь все уничтожить, просто отошли это куда-нибудь!
— Куда?
— Да куда угодно, черт возьми!
Автоматическая дверь гаража пришла в действие. До слуха мальчиков донесся шум машины на подъездной аллее.
Кевин встал и, обняв руками раскалывающуюся голову, приготовился желать:
— Э-э-э… Ну…
— Быстрей!
— Ну… Пусть все, чего я сегодня нажелал, отправится… к соседям!
Темнота, затем яркие краски, пальцы, тянущиеся к его сознанию, и вспышка света. Волшебник вскрикнул, сорвал с лица очки, и они упали… посреди пустого пола.
Дом выглядел так же, как и до начала их акта потребления. Все тот же старый телевизор. Все та же мебель. Все остальное пропало.
Машина матери со скрипом въехала в пустой гараж.
Потом раздался грохот, затряслась земля и затрещала древесина — как будто начиналось землетрясение. Друзья выбежали из дома как раз вовремя, чтобы увидеть все воочию.
Рядом стоял коттедж Кимболлов, приятных старичков, никогда никого не обижавших. Их домик был раза в два меньше, чем у Мидасов, и никак не мог вместить всего, что пожелал юный волшебник.
Миссис Кимболл тихо сидела на крылечке и наблюдала, как стены домика проседали наружу. Из окна второго этажа вылетел и со звоном разбился автомат с мороженым.
Рояль проломил стену дома и приземлился на клумбу, а входная дверь с металлическим скрежетом изрыгнула звуковое оборудование.
Газон пошел рябью: из земли забил фонтан игровых приставок. Из гаража раздался душераздирающий хруст — не иначе как две «ламборгини» расплющили об стенку хозяйский «бьюик».
Под конец печная труба взорвалась сотнями коллекционных монет, залив весь квартал золотым дождем.
Люди так и брызнули наружу, но все случилось слишком быстро, и никто не смог увидеть, откуда взялось это богатство.
— Круто! — выдохнула Тэри, вышедшая из гаража под конец спектакля. Ее мать просто застыла с открытым ртом. Соседи чесали в затылках и смотрели на небо в поисках самолета, решившего сбросить свой груз.
Миссис Кимболл взирала на это, уперев руки в бока. Когда все кончилось, она медленно спустилась с крыльца и спокойно обошла многочисленные препятствия, перегородившие ее участок.
Она улыбнулась маме Кевина и вежливо спросила:
— Простите, можно воспользоваться вашим телефоном?
Та кивнула, и старушка тихо исчезла в их доме.
Волшебник наблюдал из окна своей спальни, как зеваки со всего города стекались к участку Кимболлов, а бригада носильщиков перетаскивала все на газон.
Страховщик, едва не скончавшийся на месте, добрый час просто стоял на газоне с отвисшей челюстью.
Когда мистер Кимболл выехал из гаража на «Ламборджини», раздались бурные аплодисменты. А потом, конечно же, объявился Фрэнки Филпот. Фрэнки, зубной врач с горячим интересом ко всему паранормальному, вел свою собственную, пусть и какую-то третьесортную телепередачу, целиком посвященную паранормальным явлениям. Фрэнки и его команда гигиенистов взяли у Кимболлов интервью прямо под окном Кевина. Фрэнки Филпот заключил, что дом Кимболлов находится в пространственно-временной дыре, которой вздумалось выйти в Бермудский Треугольник или какой-нибудь торговый центр за много миль отсюда.