Глаза Сатаны
Шрифт:
– Ивась, ты хоть можешь на коне усидеть?
– А чего ж, дядя Демид. Сколько раз гарцевал, водил ведь скотину в ночное, да и просто так ездил. У батьки осталось седло...
– Тогда лезь на моего коня, а я пройдусь немного. Устал трястись в седле. Стой, Карпо!
Карпо осадил коня, осмотрелся по сторонам. Указал нагайкой немного в бок, проговорил в усы:
– Вот обойдём холм, там лесок темнеет. Видно буерак впереди. Там отобедаем. Коней надо напоить, Демид.
– Напоим, чего уж там.Ну, Ивасик, садись, да не гони шибко.
Юноша торопливо уселся в седле. Поймал босыми ногами стремена, разобрал поводья и тронул бока коня пятками. Конь неохотно зашагал, а Ивась с торопливостью стал вспоминать редкие наставления отца по верховой езде.
– Сгодится, Ивась, – ухмыльнулся Демид, поспешая за всадниками. – Не новичок в седле. Скоро, значит, готовься принять собственного коня. Ты слышишь?
– Слышу, пан казак! Спасибо. А чем я вас отблагодарю? У меня ничего с собой нет, дядя Демид.
Демид не ответил. Он думал, что они давно уже не щипали панов. От тех мест, где они разбойничали, отъехали далеко. Погони и в помине нет, и потому можно опять пошалить. Тем более что и повод имеется. Не тащиться же хлопцу всё время пёхом да ещё босиком.
– Карпо, надо присмотреть маеток поменьше, – сказал Демид многозначительно, кивнул в сторону Ивася, добавил: – Безлошадный у нас казак, а это никуда не годится.
– Угу, – отозвался Карпо, но в его голосе не чувствовалось уверенности.
– Потому отдохнём подольше. Подыщи место получше.
Карпо пришпорил коня. Он быстро умчался в облаке пыли. Ивась обернулся к Демиду.
– Дядя Демид, что вы задумали? Мне можно об этом знать?
– Пока не стоит, Ивась. Это пока не твоё дело. Вот достанем коня, тогда поглядим. Может, и сегодня удастся это.
Ивась не осмелился перечить, но в голове вихрились разные мысли. Он с трудом мог осилить то, что узнал. Но постоянная ненависть к панам, шляхте, давала повод хлопцу считать такие действиявполне оправданными. Даже был рад, что он тоже причастен к этому.
Он унёсся мыслями дальше. Его мечты сосредоточились на оружии, но попросить об этом Демида не посмел.
А через час примерно они уже отдыхали, разбросав одежду по траве и переваривая только что проглоченный обед. Ивась не стал бороться и заснул, сморенный усталостью долгойдороги.
Казаки дремали, вяло отмахивались от назойливых насекомых, жужжащих в воздухе.
В два часа пополудни казаки неторопливо собирались продолжить путь. Будить Ивася не стали, понимая, что тот слишком устал. И, лишь сидя на конях, они окликнули юношу. Тот вскочил, быстро собрал рядно, скатал, бросил его Карпо, тот приторочил его к седлу. Все трое неспешно тронулись в путь.
– Думаешь, мы успеем до темноты дойти до хутора или села? – спросил у Демида Карпо.
– Обязательно, – бойко ответил Демид. – Лишь бы это не было большим селом или замком вельможного пана.
– Вряд ли здесь такие объявятся. Слишком дикие здесь места для таких панов, Демид. Но осторожность
– Ивась, хватайся за стремя! Мы прибавляем шагу! Потерпи, скоро будет и у тебя добрый конь. Наверное, об оружии мечтаешь, а?
– Ты верно подметил, дядя Демид, – смущённо ответил Ивась, берясь за стремя. Казаки пустили коней лёгкой рысью.
Ивась терпел, стараясь не упасть, а казаки продолжали трусить по узкой дороге. Впереди показалась повозка, запряжённая парой волов. Мужик в драном соломенном колпаке оглядел казаков, остановил взгляд на парне.
– Дед, ты не подбросишь нашего юного друга? – спросил Демид, придержав коня. – Парень лишился коня, а бросить его одного мы не можем.
– Садись, хлопец, – безразлично ответил мужик.
Ивась с наслаждением растянулся на соломе, прикрыв лицо ладонью.
– Дед, далеко до села? – продолжал расспросы Демид.
– Версты три, самое большее, пан казак. Дело там есть?
– А как же! Кстати, большое село или деревенька?
– Как сказать. Дворов сорок, не больше.
– Пана уже имеете? Или пока свободные?
– Какое там! С месяц назад приехал сюда, с охраной. Важный, гонористый!
– Удивил, дед! Они все такие! А охранников много?
– Пятеро, пан казак. И слуга с ним.
– А как кличут вашего пана, дед?
– Пан Ковалик фамилия ему, пан казак. Говорит, что его мать наша, украинка, и что он готов поставить дела так, что все будут довольны.
– Старая песня, дед! Мы это уже слышали. А на ночь этот пан Ковалик может пустить нас, реестровых казаков, переночевать?
– Об этом, пан казак, не скажу. Вот ежели вы от старосты Броцлавского или от кого ещё из панов, тогда другое дело. А так...
– Это нас устраивает, дед. Как лучше добраться до его усадьбы?
– Будем проезжать, так около речки по правую руку, пан казак. Усадьба ещё строится, и пан Ковалик живёт во флигельке, что стоит в саду. Недалеко сеновал стоит, там гайдуки его спят. Вольготно им!
– Так, может, и мы составим им компанию, а, дед?
– То пусть пан решает, казачки. То мне неведомо.
– Как живётся при пане, дед?
– Признаться, думали, что будет хуже, однако сносно живём. Надолго ли, но пока не притесняет. И гайдуки его ведут себя просто. Вот только до баб... сами знаете, пан казак.
– Дед, ты не приютишь нашего мальца на ночь у себя? Негоже появляться с ним перед панскими очами. Мы заплатим. Ты не сомневайся, – и Демид показал серебряную монетку.
– Оно конечно, пан казак. Чего ж там. Место в саду или в колымаге этой найдётся. Устал хлопец, за вами без коня. Пусть ночует.
Монетка перекочевала в карман деда, а Демид тронул бока коня шпорами и потрусил вперёд.
Дед хитро проводил их прищуренными глазами, прикрикнул на волов, но они и ухом не повели. Колымага отчаянно скрипела, но Ивась не просыпался.