Глаза Сатаны
Шрифт:
Они погнали коней лёгким галопом, сберегая силы животных. Высматривали подходящие места, где легко было укрыться от погони. Но таких мест пока было не видно.
Иногда казаки оглядывались назад. Часть всадников числом не более пяти отделилась от отряда и погнала коней следом.
– Демид, догоняют! – заволновался Карпо.
– Чёрт с ними! Успеем прибавить ходу. Повременим пока.
Не прошло и трёх четвертей часа скачки, а преследователи были уже шагах в полторастах. А Демид всё ещё не отпускал поводья, не пришпоривал коней. Он часто оглядывался, пригибаясь к шее коня, оглаживал его потную шею и мягко, ласково поглаживал её.
Впереди легко скакал Ивась. Он был чуть ли не вдвое легче казаков, особенно Карпо, конь его меньше уставал.
Преследователи стали кричать приказ остановиться. По голосам было ясно, что это польский отряд, идущий на север после выполнения какого-то задания.
Тихо прозвучал пистолетный выстрел. Свиста пули никто не услыхал, но Демид молвил зло;
– Поддай, Карпо! Уходим!
Кони прибавили, заметно увеличивая расстояние. Погоня, криками и нагайками понукая коней, ускорила бег. Но животные уже порядком притомились
– Сдержим малость, Карпо! – оглянулся на друга Демид. Потом крикнул, подняв голову: – Эй, Ивасик! Придержи своего-то! Не гони так!
Ивась, поняв, что увлёкся скачкой, придержал коня. Ему было неловко от столь прыткого аллюра. И теперь он легко скакал чуть сзади и сбоку, уходя от шлейфа пыли, несущегося из-под копыт коней.
Ещё немного скачки – и поляки стали осаживать взмыленных коней. Они сгрудились у дороги и что-то обсуждали.
– Стой! Не спешите! Передохнём и мы! – Голос Демида был бодр, спокоен и он тут же спрыгнул на землю. – Пошли немного разомнём спины и ноги, други. И коням дадим передышку! Ляхи отстали и вряд ли смогут пуститься в путь.
– ----
[1] Буджак – территория в современной Молдавии, вокруг города Аккерман, ныне Белгород-Днестровский, где в XV-XVI в. обосновались ногайские татары,
Глава 3
Казаки остановились в сумерках. Кони сильно устали, потели, шли тяжело. Погони больше не было видно, но Демид с Карпо решили продолжать двигаться на север, немного заворачивая дальше к западу.
– Будем отдыхать здесь, – бросил Демид, оглядел местность с низкого бугорка. – Вон ниже протекает речка. Надо искупать коней и самим освежиться. Поехали, нечего прохлаждаться.
Речка оказалась совсем узенькая. Слегка каменистое дно позволяло отчётливо просматривать мальков, рассыпавшихся при приближении к ним.
В самых глубоких местах вода едва доходила до пояса, но и это было наслаждением и для животных, и для людей.
В молчании поели холодного мяса с хлебом и луком, костёр не разводили. Перед отходом ко сну Карпо мрачно заметил, ни к кому не обращаясь:
– Что-то мне сдаётся, что коней след оседлать. Пусть будут готовы.
– Гм! Думаешь, могут выследить нас проклятые ляхи? – Демид с недовольством посмотрел на друга. – Ладно, Карпо. Согласен. Тогда и посторожить не мешает. Вон Ивась уже спит, сосунок. Умаялся, дохляк.
– Он жилистый, Демид. Такие выносливые.
– Тогда ложись, Карпо. Я и лошадьми займусь, и посторожу. Потом посплю.
Карпо тут же шумно засопел, похрапывая, а Демид ещё долго сидел на седле, раздумывая и прикидывая что-то в уме.
Посмотрел на звёзды, определяя время, встал и прошёлся, поднявшись на невысокий косогор – обозреть местность. Месяц уже повзрослел, тускло освещал всхолмлённую равнину. Ничего подозрительного не заметил. Даже потом лёг на землю и долго вслушивался в звуки матушки-земли. Всё тихо, только неспешные переступания их коней, пасшихся поблизу, доносились до слуха.
Вернулся. Седлать решил попозже, ближе к полуночи, а сейчас блаженно привалился к седлу и потянулся усталым телом. Вдруг вскочил, поняв, что задремал. Старая привычка и опыт прежних лет позволили ему вовремя прервать чуть было не начавшийся в голове отбой.
Подумал недовольно: «Старею, видно!»
Он опять поднялся, прошёлся, посмотрел коней, подогнал в кучу. Дотом, видя, что больше стало невмоготу терпеть желание поспать, толкнул Карпо ногой в бок, молвив тихо:
– Покарауль, Карпо. Больше не могу. Что-то ослаб я сегодня. Встань.
Карпо с кряхтением поднялся, попил немного, брызнул воды в лицо, пошёл к коням. Не удивился, что они не осёдланы, подумал и пошёл дальше проверяя местность и звёзды. Похоже, что ночь перевалила за половину.
Через час, как показалось, Карпо всё же стал неторопливо седлать коней. Сон сильно и беззастенчиво наваливался на него, мутил голову, но работа отвлекала от этого наваждения.
Он долго возился, потом принялся жевать кусок сала с коркой хлеба. Посмотрел на небо и решил, что до рассвета не больше часа. И тут кони что-то запрядали ушами, а одна кобылка тихо, утробно и возбуждённо загоготала. Издали донёсся ответ. Он был ещё далеко, но Карпо, словно лесной зверь тут же всё понял. Бросился к друзьям, пинками растолкал их.
– Ляхи близко! – прошипел он и бросился к коням.
Никто ничего не спросил. Молча, словно волки, казак с парнем вскочили на забеспокоившихся коней, крутанули их и лёгкой рысью потрусили за Карпом. Тот пустился в противоположную сторону от звука конского ржания.
Они не оглядывались. На ходу проверили пистолеты. Неторопливо, продолжали двигаться вниз по яру. Сзади послышались приглушенные расстоянием голоса. Это говорило, что поляки всё же поддались азарту и замыслили изловить беглецов.
– Молодец ты Карпо, – обернулся Демид к другу, – Как это ты услышал их?
– Кобылка подмогла, Демид. Голос подала. А дурак-жеребчик ответил. Они были в четверти версты, наверное.
– Повезло нам и на этот раз.
– Теперь бы оторваться от них подалее. Не охота чуять за спиной врага.
Солнце уже сильно склонилось к земле, когда с пригорка увидели деревню на берегу речки. Дворов двадцать или больше, утопавшие в буйной зелени дерев. Недалеко стадо коров с вездесущими козами.